***

Над седой равниной моря гордо реет конский палец —
Он веками дарвинизма был сращен в одно копыто.
Ну а выше — там где тонко,
Там и рвется, не касаясь;
Это звоны над волнами,
И покрыты перегоны.
Да! зияют перегоны,
Словно хищники вприглядку.
Им пространства гексагоны
В хоре вторят, чуть строившись,
И победное желанье
Буревестников сгубляет.

Но гроза порою свыше,
Не желая предаваться
Мигам сладостных гонений
И влечениям, бесстрастно
Лупит молнией прицельно,
И, стеная, жертвы вьются,
В напряженьи жилы рвутся;
Только гордый буревестник
Камнем падает на скалы,
Чтобы стать ногами выше,
И, очухавшись, вдогонку
Сочиняет три куплета,
Два припева, три сонета,
Слоганы, скороговорки —
Поздно! — стоптаны оборки.
Разделяя, тихо правит,
Что нашел, то не оставит,
В округ высланы пакеты,
Заголовки, два сонета,
Нота "до" и "нота бене",
"Шантеклер" на мизансцене;
Всем маяк послужит вышкой;
Клейн с бутылкою подмышкой,
Разделяя, тихо правит,
По утру проснется — славит!..
Кружат воды; на просторе —
Неспокойно сине море,
Только гордый буревестник
Невзирая на препоны
Загребает выше, выше
Взмахами крылами жадно
Ниточку терять и выше
Все сильнее жадно быстро
Пик! —
и, обернувшись, камнем...
Вновь сильнее грянет буря