Осень

Стук колёс и пустота. Свет в окне.
Поезда уходят к солнцу сквозь дым.

Поезда уходят в осень, а к ней
не доехать и за годы езды.
Сколько вдаль ты ни иди — не дойдёшь,
побежишь — и не найдёшь ни за что.

Тихо шепчет что-то солнечный дождь
за туманной эфемерностью штор.
За окном нет голосов — только свет,
в этом свете чьи-то тени бредут,
застывая в золочёной листве.
Это осень ходит в старом саду.
По траве шуршит босая стопа,
в мелких лужицах теплятся лучи.

Пианист играет вальс-листопад
и давно о чём-то горьком молчит.
Вздохи тихие огонь ворошат,
разожжённый за открытым окном.
Под ладонью умирает душа,
задыхаясь листопадами нот.
И опять тоска, повсюду тоска.
Стук колёс уже совсем недалёк.
Пианист устал под сердцем таскать
свой тяжёлый путевой огонёк.
Отыграв все ноты жизни сполна,
сжёг в дотла свою бумагу с пером.

Не доедет поезд в осень. Она
приползёт сама на нужный перрон.

След дороги истлевает в костре,
хоть самой дороги, в общем-то, нет.

И когда приходит час умереть,
поезда уходят в солнечный свет.