Турбулентность

 Самолет набрал высоту, второй четырехчасовой перелет за сутки давался нелегко.  Промежуток между ними нельзя назвать отдыхом. Виктор провел в аэропорту столицы почти полдня. Ехать в город  бессмысленно, как и оплачивать место в гостинице, почасовой тариф не предусмотрен. Комнаты отдыха упразднили, чтобы не составляли конкуренцию аэроотелю.  А цены в нем для пассажиров бизнес класса, из эконома редко кто заселяется. Виктор не был бедным человеком, но бизнес  классом никогда не летал и вообще не позволял себе лишние траты. Он с равнодушием наблюдал, как люди с меньшим достатком курят дорогие сигареты, покупают айфоны на последние гроши и не понимал: «неужели у них нет цели»? Потом, домысливал: «цель, скорее всего,  есть, да не верят они в ее достижение, потому и транжирят. А это все равно, что нет».

Погасло световое табло,  и Виктор отправился на поиски свободных мест, чтобы прилечь. Пожалел, что не сделал этого раньше, некоторые пассажиры уже заняли горизонтальное положение. В хвосте возле туалета все же осталось три пустых кресла. Не самые удобные места, но лечь было крайне необходимо. Организм требовал отдыха, годы напоминали о себе. Спину он сорвал еще в девяностые, когда грузил чартерные рейсы из Китая.  Сел, предвкушая расслабление затекших мышц,  откинул столик. Только что объявили: «уважаемые пассажиры, через несколько минут вам предложат ужин». Решил не есть на ночь мясо, выбрал гречку с овощами и чай с лимоном.  Хотелось быстрее растянутся на сиденьях, насколько это возможно и уснуть.
Наконец, стюардесса собрала использованную посуду. Виктор нагнулся, чтобы снять обувь и не сразу понял, что тихий голос, почти шёпот, обращен к нему. Поднял голову и встретился взглядом со странным юношей, почти мальчиком —  непонятно откуда он взялся. Минуту назад никого рядом не было,  и на соседних сиденьях Виктор видел такого пассажира.  Он выглядел уставшим и слишком бедно  одетым, даже в поезде такого не встретишь. Парень робко спросил:  — Не могли бы Вы уступить мне место? Очень спать хочется.
Виктор обмер.   
— Мне тоже хочется — едва сдержался от рвущихся наружу объяснений: «второй перелет подряд, спина болит. Никому я не должен отчитываться», — прервал он себя.
Юноши  рядом уже не было,  и Виктор мысленно его поблагодарил за то, что оказался ненавязчивым.  Посидел еще минуту.  Уставшие глаза парня не исчезали из памяти. Показалось даже, что они были красноваты от лопнувших на белках сосудов. Виктор спокойно обулся и встал. Юноша сидел  на два ряда ближе к середине салона. Голова склонилась к груди, уснул, наверное. Виктор легонько коснулся его плеча и показал взглядом на сиденья сзади. Парень благодарно кивнул, а Виктор пошел разыскивать свое законное место. 
  К счастью, оно было крайним и не пришлось никого беспокоить. Виктор  не чувствовал удовлетворения, от своего благородства.  Он хотел найти ответ на  вопрос: «зачем я опять уступил»? Знал,  что не мог поступить иначе и решил раз и навсегда докопаться: почему? Что за неведомая сила  гонит помогать  деньгами  друзьям, покупать  вещи, дачи и квартиры бедным родственникам. Часто в ущерб себе, не от большого изобилия. Было бы ясно, если он потом гордился своей щедростью, упивался словами благодарности за добрые дела. Ничего этого не было.

Самолет сильно тряхнуло. Толчок повторился,  стало понятно, — оказались в зоне турбулентности. Засуетились стюардессы, загорелось табло с указанием: пристегните ремни.  Самолет швыряло из стороны в сторону с периодичностью в полминуты. Пассажиры вокруг притихли, женщина на соседнем сиденье судорожно крестилась. Виктор отметил  у себя неподходящее для ситуации спокойствие. Раньше его пугало едва заметное потряхивание лайнера.  Новости о недавней авиакатастрофе не добавляли уверенности. Тем более он должен сейчас паниковать. Виктор вспомнил, как боялся умереть, потому что дочка осталась бы одна в целом мире. У нее нет ни образования, ни ума распорядиться наследством. Ее пристрастие к наркотикам, странные компании особенно напрягали.  Воспитывал один, жена умерла, когда Кристе всего десять было.  Для чего я работал? Хотел обеспечить, чтоб ни в чем не нуждалась. Кому теперь передам бизнес, пусть и не крупный, но требующий здравого ума. Посвятил ему полжизни, не спал ночами, создавал свою небольшую империю. Если с ним что-нибудь случится — все рухнет в одночасье. Дочери ничего не нужно, только праздник.  Так было три года назад. Летать приходилось часто,  и каждый раз поднимался по трапу, как на голгофу. В последнее время страхи улеглись,  и незаметно для себя стал наслаждаться полетами, используя свободное время для чтения.

  Турбулентность не прекращалась, напряжение пассажиров усиливалось. Разговоры умолкли, только резкие пронзительные щелчки аппаратуры.  Среди мелькающих в голове образов померещилось  усталое лицо парнишки с воспаленными  глазами. 

Виктор огляделся. Соседка крепко вцепилась в подлокотники кресел. В проходе никого не было. Представил,  что же будет, если они не долетят. Дочь два года назад вышла замуж. Зять – успешный программист, души в ней не чает.  Уговорил супругу восстановиться в университете на заочное отделение и через год Кристина должна получить  диплом.  Сразу после свадьбы молодой муж со всей присущей ему мягкостью сказал  нежно, но уверенно:  «дорогая, не бросишь наркоту, убью». Шуткой сказал, но посмотрел серьезно. Виктор был тому свидетель. И как-то сразу доверил дочь этому спокойному надежному человеку. Она бросила курить,  употреблять спайсы. Вскоре забеременела и родила мальчика. Увлеклась восточной философией, йогой. Дочь повзрослела, стала вникать в его дела, интересоваться бизнесом. Выходило, что боялся умереть, когда было страшно жить. Казалось бы, не логично, но именно сейчас, когда жизнь обрела смысл, умирать было не так боязно.  Виктор осознал это мгновенно, и никакая турбулентность  не могла расшатать его уверенность.  Три года назад, его трясло куда сильнее. Ему казалось, что дочь сходит с ума. Ее безумные глаза и наглые пререкания опустошали Виктору душу.

Теперь все позади. И вдруг Виктору пришел ответ на вопрос, тот самый, который мучил раньше и всколыхнулся сейчас: почему он уступает, не отстаивает свою выгоду, не может ответить «нет» на чью-то просьбу.  Он не отказывает потому, что нужно быть благодарным. За дочь, за внука, за то, что живет без нужды. За возможность заниматься любимым делом, путешествовать.

Образ юноши с уставшими глазами тронула едва заметная улыбка и он растворился. Капитан объявил о выходе из зоны турбулентности и в салоне послышались робкие аплодисменты. Они становились все  стройнее и громче.  Виктору захотелось встать, размять больную спину. Он расстегнул ремень безопасности и направился в сторону туалета. Открыл дверцу кабинки, но что-то заставило его остановиться. Виктор сделал шаг назад и с удивлением обнаружил пустой ряд из трех, прилегающих к туалету кресел. Огляделся по сторонам. Из второй кабинки вышла женщина. Мальчика нигде не было.