у него такой мир

научись относиться ко всем как к мирам,
в которых ты никогда не бывал,
окунаться в их вихри, спасаться в них бегством, если угодно,
как в новые книги, полные сказок и приключений,
где я совершенно на всё способна,
листать их страницы жадно и забывать прерываться на сон и еду,
опускаться в истории их судьбы будто в красочный карнавал

у него есть любимый мост,
любимые блюда чужой, незнакомой кухни,
любимые города и в них любимые улицы, переулки,
сотни историй вершились на них, и его стала следующей,
вписалась в историю города, бесцеремонно вошла без стука
(так делают все счастливые) -
блистала золотом и сияла, конечно, пока не рухнула.
теперь отдаются его шаги беззаботные гулко, гулко,
воспоминания тяжко цепляются на лохматый хвост

он так хорош, что я удивляюсь, как его не испортила эта жизнь,
всем ставящая подножки без шанса и без разбора,
он говорит - "я всё пережил, я постоянно срывался вниз,
каждый день проходил или мимо меня, или прямо по мне,
показывая своё жёсткий норов,
и теперь я чист, как рассвет,
нелеп, как анахронизм" -
и я вижу, что он таков,
что остался жив и пережил всё сполна,
что идёт вперёд, оставаясь собой,
хотя был нещадно затронут

он честен и постоянно находится в трезвой памяти,
ему идёт всё, что он на себя примеряет,
не курит и лишнего не позволяет,
поэтому рядом с ним я кажусь себе совершенно пропавшей
и в то же время сорвавшей джек-пот.
у него такой мир, о котором мало слышать и мало спрашивать,
такой хочется ощутить на себе,
вдыхать, пока не закружится голова,
его истории хочется смаковать и класть себе в рот.
кажется, что он понял, как стоит жить,
пока остальные к этому только стремятся,
пекутся, как бы не выглядеть старше, -
а он уезжает, куда захочет,
он всё совершает наоборот.

бывает, что смотришь на шторм, на тайфун,
на катастрофическое цунами
и неразумно, отчаянно хочешь быть в эпицентре,
в самой душе этой грозной стихии,
сносящей всё на своём пути.
у него такой мир, от которого хочется пить,
солёный, как океан,
гладкий, как кожа,
такой, что хочется понимать,
ощущать и трогать собственными руками,
и быть его частью, как ни крути.