Губы твои я во сне украшала лесами чёрного бархата

Губы твои я во сне украшала лесами чёрного бархата,
Их лепестки разукрасила таинством яркого пламени,
Кожу - из тёмного жемчуга нежного блеска...
Для глаз я две ночи взяла, тёмные, звёздные,
Встречу из красок смешала позднюю - позднюю.
С голосом из серебра, с душой из цветущего вереска,
Где птицы сладкие песни поют ангельским пением, -
Так я судьбу рисовала на светящейся пелене
Акварелию августа и лучами закатного запада.

Ликом твоим обозначится лёгкое облако,
Ликом твоим озорует терпкий  и сладостный май,
Солнца сапфировым блеском перерождаясь бессмертием около
Древних и непостижимых, доживших до нашего времени, тайн.
В радужных стёклах гламурных очков на остановке трамвая
Отразила его безнадёжно в сомненьях увязшая грусть,
Тихонько, прямо под нос так себе напевая
О том, что, наверно, я зря тебя жду - не дождусь.
А хоть и не ждать, а искать покойного утешенья...
Только что для иных, не удержит мою бурю яростных чувств,
Но раздавит небрежно, дыханием смерти сметёт за черту и заманит за край,
Выбор напрочь отняв, не оставив уму вариантов.
И тогда пониманье того, что в тебе, лишь в тебе мой покой,
Вместе с ним и отчаянных буйств моих усмиренье -
Полнейшим отсутствием претендентов, достойных соперников и номинантов
На премию горячего сердца в могучем теле южного кипариса
С каменной верностью и неприступностью серого волка
На чудо твоей безымянной нектаровой, дикой сладости
Сокровенного мира, за бетонной стеною которого - спрятанный рай.
Что в изгибе бровей, что в твоей переносице и что также на плечи ложиться порой,
Предвещая и вея в меня мягким ветром святого спасенья
От седой вязкой темени дьявольского чужого каприза,
Призывая собрать своих мягких снов и цветущей мечты осколки.

Кажущееся обыкновение слов, движений и черт в тебе сочетаются
С режущей явь уникальностью этих же компонентов.
Пускай не испить воды с твоего поразительного лица,
Её можно пить из озера проведённых с тобою моментов!

Посвящается С. Г.