Ты живущий!
От меня, живой, живущей,
Умирающей и, несомненно, умрущей,
Ибо все живущие – будут умершими.
Тебе, будущий,
От меня забытой,
Забывающей, и – забудущей,
Ибо любая память – корыто,
Что после всех чар золотой рыбки
Так и осталось разбитым.
Моих запальчивых пальцев
И спятивших пяток-страдальцев,
Ход по города брусчатке спесивой,
Что лишь в выцветших фотографиях,
Виден живым и красивым.
Канва времени распята на пяльцах
Иголкой каждого дня –
За стежком – стежок,
За стишком – стишок,
Вышиваю крестиком для тебя
Носовой платок...
И сегодня гладка ткань и бела,
Время смоет краску,
Погребет тела,
И высокопарность,
И как жизнь ебла…
Зажелтившуюся тряпку в ящике найдя
Удивишься тонкой нити,
Недовышитым открытой
Окантовкой - воткнута игла.
Я – хранитель старых тайн
И сырых ночей,
Покажу, как был изваян
Забор из кирпичей,
Расскажу о месте казни
Бывших палачей,
Да забытое сказанье
Про двоих детей,
Прародитель рода - Каин
Не зажёг свечей.
Покажу и дом квадратный,
Охры с серым цвета,
Да с розовым оттенком,
Что под натиск ветра
Расправлял лепнину;
Как холодным летом,
Что в пятьдесят третьем,
Как горячим, дымным,
Что в году десятом -
Важностью молчанья
Во времени объятый.
Столь монументальный,
С богатыми застенками:
Чтобы не повадно
Нарекать запреты.
Гранитом он одетый
Даже и не зная,
Сердце тихо ёкнет,
Да руку пожимая
Ладонь слегка намокнет.
Тебе, будущий,
Что еще без страха,
От меня живущей,
На краю стоящей,
Полу-существующей,
На четверть настоящей,
Что самоцензурою пропахла,
Что вдыхает воздух
Городской и затхлый.
От той мелкой сошки,
В зоркости осенней
По ночам глядящей,
Смотрит на заборную
Часовую башню.
И кричит с балкона,
Не боясь быть узнанной,
От меня, от посланной
К черту или на хер,
Той, что вместо фресок,
И больших полотен
Вышивает крестиком:
Материал был плотен.
Тут такая ткань канвы –
Пальцы сотрёт в кровь,
От той, что каждым крестиком
Перечеркивает вновь
Достиженья холуёв и мракобесов.
Каждым крестиком отмечает бывших,
Уничтоженных, лучших, живших,
Тех, что по воле крика с забора
Тех, что по паре слов из квадратного дома
Остались в местах не столь отдаленных.
Не нам зарекаться от тюрем и сумм:
Слишком часто один равен множеству сумм,
Или остаться, запасая перловку
Или лучше собрать котомку:
Складывать головоломку,
Пролезть в иголочную головку,
И искать у канвы этой кромку,
Жирно прошитой красным по левому краю
Суровой ниткой, большим стежками –
Пересечь погнутыми булавочными ногами,
Дабы не огрести булавой двуглавой.
Тебе, будущий,
Еще не рожденный,
Тебя не мерили еще линейкой ровной,
Не взвешивали на весах с гирей.
Тебе, которого нет еще в мире,
Тебе, неотформатированному,
И ненормированному,
Ненумерованному,
Без пеленок…
Тебе не фиксированному патологией – нормой,
Не вкусившему разности меж постным – скоромным,
Тебе, в своем небытии свободному,
Тебе, существующему по времени выше,
В пространстве, что твои дети запишут –
Все забудь и сожги эту вышивку.
Свидетельство о публикации №116053103071