Стихи, как женщины

    Стихи,  как женщины

Стихи, как женщины, все из эмоций,
Из полубреда и эксклюзива.
Живут подростками, а статус взрослых
Делит  на умных или красивых.

Красивой женщиной – всем любоваться,
И стих красивый  - глаза согреет,
А в умных – тех и тех – нужно вчитаться
И оглянуться, и стать сильнее.

Бывают женщины так откровенны,
Как и стихи, что "вянут уши",
Другие -  без дверей воздвигнут стену –
Не всем, не сразу откроют душу.

То романтичные, то бытовые
Стихи читаем, а может, пишем,
Да ведь и женщины – они такие:
Кто среди быта, а кто средь вишен.

Вот насугробила!  Сама – какая?
Романтик – нет ли, нескрытна – скрытна,
Судите сами, стихи читая.
Мне тут сказали, что самобытна.

    НОВОГОДНЕЕ

В эту новогоднюю ночь
Небо дарит свет дальних звёзд
Или, словно звёзды, точь-в-точь,
Осыпает снег Новый год.

Почему-то кажется нам:
Распахнутся вдруг небеса,
И на землю к нашим ногам
Спустятся, как снег, чудеса.

И да будет ЧУДНЫМ рассвет,
ДИВНЫЙ день пусть к людям придёт,
И ВОЛШЕБНЫМ вспомнится след,
Что оставит нам этот год.

Изобилья вам, города,
Вам простора, реки долин,
На даримые небом года
Счастья всем вам, люди Земли!

             ЛУННЫЙ ЛУЧ

Сегодня, на сходе, луна вверх рожками,
Как лодка, плывущая в небе меж туч –
Вот так и гуляет простором веками,
Порой отдыхая у сосен и круч.

Порою подставит борта под дождинки,
Поймает восторженный взгляд на себе,
Посмотрит смешные земные картинки,
Куда устремлён человеческий бег.

Спокойно, размеренно и безмятежно
Проследует небом в покои свои,
Ей чужды страданья, раздумья и нежность,
Не знает ни ненависти, ни любви.

А мы всё бежим, всё торопим мгновенья:
Луна, солнце – месяц, луна, солнце – год.
И лунного нам не мешало б уменья
Спокойно водить свой земной хоровод.

Мы судьбы и космос, и землю  буравим.
И вдруг взгляд потянет к себе лунный луч:
Сегодня,   на сходе, луна вверх рожками,
Как лодка, плывущая в небе меж туч.

   
       ЗИМА

Нахохлился, съёжился город,
И жмутся друг к другу дома,
Аллея закована в холод,
Притихла дорог кутерьма.

Рябиновых листьев кудрявость
Промёрзла насквозь от ветров,
От бывшего лета осталась
Ажуром на фоне домов.

Поникшие гроздья рябины
Украсил дыханьем мороз –
Краснеют на ветках рубины
В оправе серебряных кос.

Синица присядет на ветку,
Богатства качнёт красоту,
А посвист поманит соседку –
Свернёт свиристель на лету.

И скучный пейзаж серо-белый
Подправят собой снегири,
Как будто художник умело
На холст бросил краски свои.

   
    АНТОНИМЫ

Ах, антонимы, антонимы:
«Никогда» и «навсегда» -
В дверь стучат, когда хороним мы,
Разлучаемся когда.

И потом, в воспоминаниях,
Как набат, звучат они:
"Никогда" в ночных стенаниях,
"Навсегда" в лихие дни.

Ах, антонимы, антонимы,
Как сладки они, когда
В  мендельсонном марше тонем мы,
Говорим святое "да".

И потом, когда уложены
Бутоньерки и фата,
Гимн годам, что вместе прожиты -
«Никогда» и «навсегда».

Я хочу, чтобы звучал рефрен,
Невзирая на года:
"Никогда не брошу этот плен.
Я с тобою навсегда!"

       «Я НЕ ЛЮБЛЮ…»
(Солидарность с Высоцким)

Я длинных стихов не пишу:
Душой не терплю словоблудий.
Путь самый короткий ищу,
Чтоб выразить музыку судеб.

Бездушных стихов не люблю,
Ценю в каждой строчке душевность.
Я искренность словом пролью
На русскую буйную щедрость.

Не мой декаданс, авангард
Набором из слов, рифм и ритмов.
Бездумность словесных петард
Мне плотною дверью закрыта.

Простите мой  негативизм
К слезливости и самомненью,
Мне чужд ура-патриотизм
И лесть самоуничиженья.

        НАБОЛЕЛО

Посмертные выставки, книги, концерты…
А почему не прижизненные?
Притворные слёзы – потом -  да  советы,
И сожаленья неискренние.

Живому – ни славы, ни лавр, ни дороги,
Как,  вроде, нужнее  – умершему.
Живому – карабканье, боли, тревоги.
Мы что, все зазнайству подвержены?

И после признания нас, непременно
На лаврах лениво разляжемся?
Потребуем дом, дачу, денег разменных
И в тягость Отчизне окажемся?

Любите нас, вздорных, колючих, нелепых
Сегодня, сейчас, пока живы мы,
Пока ещё можем вносить свою лепту
В картины и книги нелживые.

      НОВЫЙ КАЛЕНДАРЬ

И вот – меняю календарь
На новый, не засмотренный.
Опять заснеженный январь
Пройдёт путём проторенным.

Февраль завьюжит, март уйдёт
Под сень событий прошлого,
И вздыбится апрельский лёд,
Вобрав снега таёжные.

Отговорит дождями май,
Июнь бочком поджарится.
Июль и август – собирай,
Гриб с ягодой-красавицей.

Сентябрь бросит листьев горсть,
Прокатится горошиной,
Октябрьский снег заменит дождь,
А воду – лёд и крошево.

Ноябрь станет замерзать
Под солнцем неприветливым,
А там декабрь придёт опять…
Проводим его? Встретим ли?

   
ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ С НЕ УЗНАВШИМ МЕНЯ

Жаль мне вас, людей с короткой памятью,
Может, ваша бедность – не порок,
Может, легче жизнь и меньше зависти
Дарит вам спокойствия исток.

Но богаче вас себя я чувствую
С длинной-длинной памятью своей:
Помню, чем дорога моя устлана,
Помню и знакомых, и друзей.

Помню лес и запахи духмяные,
Луг и поле в стрекоте цикад,
Помню за рекою даль бескрайнюю,
Пеной до краёв цветущий сад.

Помню формулы из курса школьного,
Голоса своих учителей,
Помню девочек из хора сводного
И мальчишек юности моей.

Помню игры своего ребячества,
Песни мамы, папин говорок.
Сто историй там, под коркой, прячутся,
Сто историй, тысяча дорог.

Память, память – чудо человечества,
Каждой личности несметный клад,
Связь волшебная мгновенья с вечностью
И пронзающий столетья взгляд.

         ДЕНЬГИ В МАГАЗИНЕ

Пришла раз пятисотка в магазин,
Мир полок, света, запахов, корзин.
Приглядывалась, нюхала, брала –
Ах, за кого себя бы отдала?

Красивым, смуглым смотрится коньяк,
Нельзя за алкоголика – никак.
На полочке разлёгся сервелат –
Хорош, но для неё он жирноват.

Призывно-ласково глядится мёд,
Но больно приторно себя ведёт.
Кивает ирокезом ананас,
Но за него хозяйка не отдаст.

Гуляла долго-долго меж витрин –
Ну, где её достойный господин?
На сахар разменяться не смогла,
Сложилась в кошелёчек и ушла.

Бедна, разборчива – нужна кому?
Я завтра тысячу с собой возьму.

А та не стала долго выбирать,
Осталась в магазине. Вот ведь …. Да…

   
ЗАЧЕМ ЖЕНЩИНЕ КРАСОТА

Зачем, скажите, женщине
Красивая фигура?
А чтобы  уходящей,
Ей,  посмотрели вслед.
Ах, талия! Ах, плечики!
И стрелами Амура
Пронзалось чьё-то сердце
На много-много лет.

Зачем, скажите, женщине
Бутылочками ноги?
А чтобы уходящей,
Ей,  посмотрели вслед.
И мыслями безгрешными
Наполнились тревоги:
Кому испить достанется
Нектар,  мне или нет.

Зачем, скажите, женщине
Красивая причёска?
А чтобы приходящей
Не глянули в глаза,
Где плещут думы вещие,
Где болью безголосой
Живёт её сомнение
И прячется слеза.

    УЗЕЛОК

Сметав изделие своё,
Прошив и оверложив в срок,
Швея закончила шитьё
И завязала узелок.

А я, поняв: фальшивка всё:
И то признанье, и кивок –
Души убавила костёр
И завязала узелок.

Ты, ветер, радостно не вей,
Не раздувай тот костерок,
Не береди души моей –
Я завязала узелок.

       ВОЗРАСТ

Меня приводит в ступор
Вопрос, сколько мне лет,
Я не могу привыкнуть к этой цифре.
Чуть поморгавши глупо,
Могу я дать ответ,
Но вам я дам его немножко шире.   
         
 По паспорту, конечно,
Мне все 67,
Но по душе всего каких-то 30.
И если она вечна,
Ей по фигу совсем,
В каком ждать теле счастья или принца.

Чем мне, в два раза меньше
Ушам или глазам,
Они полжизни, подлые, проспали.
Да, возраст у них вешний,
Но хочется сказать
Спасибо, что всё знали и молчали.

Рукам с ногами тоже
Давалось отдохнуть:
Присела где-то, руки ли сложила.
Им что-то 30, может,
Иль около чуть-чуть.
Что ж я за 30 так их износила?

Почти со мною ровня
Дыхалка, мой насос –
Перекачала столько кислорода!
И всякий теперь понял, 
Что только на износ
Со мной трудилось сердце эти годы. 

         К БУДУЩЕМУ

Я не строила козней обидчикам -
За меня жизнь сполна рассчиталась
И за девочку в платье из ситчика,
И за женскую злую усталость.

Я к былому совсем не в претензии –
Было, сплыло, ушло, отболело,
Походила по краю, по лезвию,
До безумия, до беспредела.

Где-то выбор был мой, где – безвыходность,
Где тупик, а где дверь незакрытая,
Сколько слов и камней сверху сыпалось –
Поднималась и шла не убитая.

Где ты, будущность? Что приготовила?
Что ещё за твоими пределами?
Может, ради тебя это стоило,
Что мне прошлое каверзно делало?

      НОЧЬ

Три часа. Зачем проснулась?
Чтоб услышать тишину,
Чтоб покой увидеть улиц,
У весны побыть в плену.

Чтоб понять секундной стрелки
Молчаливый приговор,
Разглядеть в вопросах мелких
Философии простор.

Чтобы вспомнить о минувшем,
План на завтра набросать,
Расспросить больную душу,
Что не нравится опять.

Подосадовать на внучку,
Что укрылась с головой,
На мизерную получку,
На собак далёкий вой.

А потом собрать всё вместе,
Хорошо перемешать
И сложить об этом песню
Или оду написать.

   САМО СОБОЙ

Морщинистыми руки стали,
Их старость догнала-таки.
Чтоб им не знать годов печали,
Сожму я руки в кулаки.

Вот улыбнулась – сто морщинок.
Куда девать их, подлецов?
Весёлых отгоню смешинок
И строгим сделаю лицо.

Иду по улице, согнулась –
Старушки милой образ мой.
А по-другому? Подтянулась
С поднятой гордо головой.

И  с кулаками, с хмурым видом,
С походкой – гордостью самой,
На всех навеяла обиду.
Нет, стану вновь сама собой.

    НЕЗАВЕРШЁННОСТЬ

Не всякое дело порой завершится:
Чему надо быть, иногда не случится,
Не каждая песня порой допоётся,
Не каждой звезде стать по имени Солнце,
Не каждый солдат станет хоть бы сержантом,
Не каждому колосу в поле быть сжатым,
Не всякая туча прольётся дождями,
Не все женихи обернутся мужьями,
Не всякий разрыв чьё-то сердце остудит,
Не все гомо сапиенс выбьются в люди,
Не все борзописцы поэтами станут,
И лет через сто нас не всех упомянут.

Но сколько бы ни было незавершений,
Всё чаще их ждёт сотня тысяч решений,
И чем недоступней проблемы и выше,
Тем громче решенья за спинами  слышны.

      БЕДА НЕ В ТОМ...

Из  встреч тех коротких, ссорных,
Последнюю оживляю…
Беда ведь не в том, что помню,
А в том, что не забываю.

Опять я иду по краю,
Презревши сомнений стаю…
Беда ведь не в том, что знаю,
А в том, что всё понимаю.

Синдром мне закрытой двери
Подкоркою отвергаю…
Беда ведь не в том, что верю,
А в том, что я доверяю.

Мы вдруг перестали слышать,
А может, не захотели…
Беда ведь не в том, что вышли,
А что не дошли до цели.

         ИЩЕМ СЧАСТЬЕ

Мы всю жизнь у бед во власти
Ищем счастье,
И почти у чёрта в пасти
Ищем счастье.

ТАМ, где тучи и ненастье,
Ищем счастье,
Где ни лада, ни согласья,
Ищем счастье.

КОГДА сыплются напасти,
Ищем счастье,
И когда нет в сердце страсти,
Ищем счастье.

В ТОМ, кто счастью и не мастер,
Ищем счастье,
В том, с тобой кто в разногласье,
Ищем счастье.

Почему не ТАМ, где счастье,
Ищем счастье,
Не ТОГДА, когда есть счастье,
Ищем счастье,
И не в ТОМ, в ком наше счастье,
Ищем счастье?

    ЭХО ЛЮБВИ

Ты где теперь любовь, куда ушла?
--- Ушла…
Но ты ведь помнишь, ты тогда была?
--- Была…
В ту осень тихо падала листва.
--- Листва…
Ты говорила нежные слова.
--- Слова…
Ловила луч полуденный вода.
--- О да…
Ты обещала счастье на года.
--- Года…
Зачем ушла таинственно во тьму?
--- Во тьму…
А превратилась в эхо почему?
--- К чему?
И за тобой закрыли дверь дела.
--- Дела…
Ты где теперь любовь, куда ушла?
--- Ушла…

   ДОРОГАМИ ПАМЯТИ

Когда в пункте энном не только живёшь,
А именно проживаешь,
Знакомой дорогой не просто идёшь,
А как по судьбе шагаешь.

Балкон и тропинка, и это окно,
И домик с берёзкою тонкой –
Всё кадры большого цветного кино,
Где ты - и герой, и массовка.

Там что-то ты делал, а тут – говорил,
А здесь тебе что-то сказали,
И кто-то недавно ещё пошутил,
Но шуткой тебя опечалил.

Ах, фильм – звуковой и немой, и три дэ –
Стоп-кадрами душу тревожит,
Явленьем, где ты со щитом, на щите,
А миг тот не сыгран, а прожит.

Дорогами памяти, тропами бед,
Аллеями счастья шагаем
И, походя, ищем к вопросу ответ:
«Кто это ещё вспоминает?»

     Я МОЛОД СЕРДЦЕМ,  В ОСТАЛЬНЫХ МЕСТАХ Я            СТАРШЕ                (Русская народная шутка)

Ну, я не знаю, дорогой,
Как сердце ты сберёг,
Наверно, в жизни был покой,
Достаток, гладь дорог.

А я скажу про свой мотор:
Работал день и ночь,
Он и тогда со мною шёл,
 Когда идти невмочь.

Порою мозг мой отдыхал,
Давал покой глазам,
Бывал ногам моим привал
И паузы слезам.

А этот всё: тук-тук, тук-тук –
Гонял по жилам кровь,
Страдал, когда погиб мой друг,
Когда ушла любовь.

И надсадился, а теперь,
Поди, старей меня.
А вот моложе что, поверь –
Душа – день ото дня.

ЗОЛОТОЙ ЮБИЛЕЙ 17-ЛЕТИЯ

И  вот – золотой юбилей –
Прекрасный – 17- летия…
В 17 – ни бед, ни потерь,
А песен и радуг соцветия.

И в 20 – ещё молодой,
Вдали горизонты рассветные,
А если слеза – Боже мой –
Всего-то  любовь безответная.

А в 30 – уже детвора,
И ждёт твоего воспитания,
Работа – пока что игра,
Коль жизнь не пошлёт испытания.

Вот 40 – в открытках друзей
Слова  «будь здоров» не написаны,
Зато в 50 – что скорей,
Таблетки с рецептами высланы.

А где-то уже в 60
Отчизна в тебе не нуждается,
И веки, и щёки висят,
И в зеркало плюнешь – крррасавица!

Покажется, стих мой длинней,
Чем дни те весенние, летние…
Вот так – золотой юбилей
Случился 17-летия.

            ЗА ТУМАНОМ

 Я из тех, кто бежал на край света
За каким-то красивым туманом,
Чтобы призрачность тёплого лета
Разместить по обычным карманам…

И увидеть:  карманы пустые,
И услышать: «Туман будет завтра»,
И понять, что туманы остыли
До того, как раскинулась карта.

Я из тех, кто дышал ещё долго
Отравляющей каплей тумана,
Что, когда разрослась, стала смогом,
Разъедавшим те, бывшие, раны.

Очень трудно в безбрежном тумане
Разглядеть положенье в пространстве,
Когда голос твой в мороси канет,
На щеке капли – слёзы – неясно.

Я за тех, кто бежит на край света
За каким-то красивым туманом,
Чтобы марево тёплого лета
Хоть когда-то не стало обманом.

      
      ТОПОЛИНАЯ ВЬЮГА

Разгулялась пурга тополиного пуха,
На исходе июнь – разыгралась метель,
Поднялась настоящая белая вьюга,
Дискотека шальных тополиных детей.

Ах, какой задан темп – оголтелое престо,
Это ветер сегодня у нас дирижёр,
Не находят пушинки спокойного места –
Догоняет аллегро ретивый задор.

Но устал дирижёр, отпустил свой оркестр,
Над землёю разлил свою музыку штиль,
И анданте сменило болтливое престо,
И по воздуху вечный вальс в круженье поплыл.

Опустились к земле парашютики-пары,
Чтоб улечься вольготно, покой обрести,
Чтобы сверху глядел на детей тополь старый,
Чтобы знал: есть кому подрастать и цвести.

        НА ВОСТОК

А поезд катит на восток,
Навстречу солнцу,
Что первый луч свой подаёт
Мне у оконца,
Лучом что режет, как ножом,
Слои тумана,
Коктейль его разлив потом
Нам по стаканам.

А за окном бежит пейзаж
Уже на запад:
Тайга, угодья, гордый кряж,
Глухая слякоть.
Превозмогаю тяги ток,
Сопротивленье,
А поезд катит на восток
Моё стремленье.



     НА ЗАПАД

Ведут разговоры колёсные пары
Вагона, в котором домой к себе еду:
«На запад? – На запад! Не даром? – Не даром!
Доедем? – Доедем!» Ах, вы, непоседы!

Везут по равнинам они Приамурья,
Где, как по линейке, черта горизонта,
Где прямо на землю легли тучи хмуро.
И где от земли отрывает их солнце.

Отрог Станового хребта Забайкалья
Вдруг ляжет щетинистым длинным драконом,
Один неприкаян, другой – уникален,
А третий сбежит близко-близко к вагонам.

Байкальское море расплещется вольно,
Целуя волною пологий свой берег,
Грядою прикрывшись от севера горной:
Саяны глубины байкальские мерят.

И вот наконец-то тайга вековая,
Бегущие цепью сибирские колки.
И сердце заходится: я подъезжаю.
Недельный отъезд показался мне долгим.

             НАБОЛЕЛО

Посмертные выставки, книги, концерты…
А почему не прижизненные?
Притворные слёзы – потом -  да  советы,
И сожаленья неискренние.

Живому – ни славы, ни лавр, ни дороги,
Как,  вроде, нужнее  – умершему.
Живому – карабканье, боли, тревоги.
Мы что, все зазнайству подвержены?

И после признания нас, непременно
На лаврах лениво разляжемся?
Потребуем дом, дачу, денег разменных
И в тягость Отчизне окажемся?

Любите нас, вздорных, колючих, нелепых
Сегодня, сейчас, пока живы мы,
Пока ещё можем вносить свою лепту
В картины и книги нелживые.

      ГИФКА

«Пусть судьба тебя балУет» -
Дал компьютер гифку.
И какой её подруге, право, подарить?
У одной несчастий будет
Больше, даже слишком,
И другую злейший фатум не хотел щадить.

Третьей это пожеланье
Будет, как насмешка:
Ну, какое балованье – только б выживать,
А четвёртая мечтанья
Сдаст сынишке спешно,
На свои несчастья-счастья глубоко плевать.

Так подумав, пораскинув
Мыслью безысходной,
Я решила этой гифкой женщин обделить.
Подарю её мужчинам,
Те от бед свободней,
Пусть судьба их побалует,
Ладно, так и быть!

РОССИЯ ДЕРЖИТСЯ НА БАБАХ

Россия держится на бабах,
Нет, не на женщинах, не тех,
Кто в бутиках, салонах, слабых –
На настоящих, без потех.

И не потешными полками –
Со стетоскопом, у доски,
Они в полях и за станками,
Делами взятые в тиски.

Не для себя, не за награды,
Живут не славой, не за страх –
Ведёт такое слово « надо»
И держит крепче, чем в тисках.

И надо бродом, значит – бродом,
Коль будет стройка – тут, как тут,
А надо к звёздам, значит – к звёздам,
И не мешайте им – сотрут.


Они на флагах и на флангах,
Они в тылах и на фронтах –
Россия держится на бабах.
Да ладно, и на мужиках.

    
     ИДИО-МА

Вот идиома «вышли в люди» -
Должно быть, стали вдруг людьми,
А из кого – давай рассудим,
И почему не вышли мы.

Мы тоже, вроде, как бы люди,
Но только в нижних, знать, слоях:
Не судим мир, не словоблудим
 И не купаемся в деньгах.

Хотелось бы, чтобы дороги
ТЕ прошагали с кетменём
Через свои дела-тревоги,
А не чужие с кистенём.

Хотелось бы, чтобы не чужды
Им наши были боль и стыд,
Чтоб не плевали бы на нужды
Тех, кто им снизу говорит.

Но нет, они, что в люди вышли,
Вдруг потеряли зренье, слух,
Став господами выше крыши
Из верных, преданных нам слуг.

В ДОПОЛНЕНИЕ К КАРАМЗИНУ

Сказал Карамзин о России: «Воруют…»
А  я бы добавила, что ещё врут.
И эту привычку, вторую  натуру,
Сто лет уже свято в стране берегут.

Работник – начальнику в планах, отчётах,
Начальник – работнику и в Роскомстат,
С мест хлебных, учебных, лечебных, почётных–
Враньё затопляет, лавине под стать.

Глаза – отражение душ, зеркала их:
Доверчива, ласкова голубизна,
Стремление, мягкость надёжная карих,
В зелёных глазах расплескалась весна.

Суровость защитника видится в серых,
А чёрные страсть обещают, любовь –
И хочется верить, но вот ведь в чём дело –
И здесь мы встречаем враньё вновь и вновь.

Защитником станет вдруг голубоглазый,
А чёрный очами – холодный, как лёд,
А карий глазами – любителем фразы…
Погода, природа, страна – всё нам врёт!

               ПОЭТЫ

Говорят, лишь ленивый не пишет стихов,
Значит, мы-то с тобой неленивые.
Говорят, у поэта всех больше грехов,
Мы минули их, значит, счастливые.

Говорят, что поэт пишет лишь по ночам,
Значит, пользу приносит бессонница.
Говорят, что стихи – нашей жизни экран,
Значит, жизнь наша с нами не кончится.

    ПРИВЫЧНАЯ МАМА

Мы подолгу с кем-то на ВЫ,
Мы подолгу с чем-то на ВЫ,
Значит, долго ко всем и всему приВЫкаем.
Привыкаем к новым местам,
Привыкаем к новым друзьям,
Привыкаем, и что-то, конечно, теряем.

У привычки оценочный взгляд,
У привычки настроечный лад,
У привычки другой, неуверенный навык.
Привыкаем скакать на коне,
Привыкаем к мужу, к жене…
 Нам  привычны с рожденья одни только мамы.

Там, под сердцем, знаком уголок,
Где привычно лучится тепло,
И знакомо родное биение сердца,
Эти руки и эти глаза –
Нас Всевышний всех с ними связал –
И любовь, у которой всю жизнь можно греться.

Потому очень больно терять,
Потому нелегко отвыкать
От любви, от тепла, что дарила нам мама,
Что больнее отвычки от мест,
От друзей, женихов и невест,
И хоть сколько лет дарит ей жизнь, вечно мало.

          СПЯЩИЙ

Мирно взрослый спит человек,
Выраженье лица – ребёнка.
Остановлен времени бег,
Хитрость, жадность, грехи – в сторонке.

Может, снова в детстве его
Мысли, чувства, дела, картины –
Нет в сегодняшней жизни того,
Что укрыли годов седины.

Мирно взрослый спит человек –
Отлегли ото лба морщины,
На губах – след вчерашних нег,
Счастье женщины и мужчины.

Он проснётся опять с зарёй,
Напряженья наденет маску,
Встретит новый день суетной
 И забудет ночную сказку.

        МУЖСКИЕ РУКИ

Всегда дивилась я мужским рукам:
Ухоженным, не очень, огрубевшим -
И видела, какой потенциал
Несут они в наш мир, святой и грешный.

Как трогательно смотрятся на них
Простые обручальные колечки,
Как прячутся в них, добрых и больших,
Рождённые недавно человечки!

Прекрасны руки на руле авто,
Прекраснее – везущие коляску,
Держащие том Пушкина в метро,
Но лучше – у кроватки сына  -  сказку.

Сжимают автоматы и штурвал,
Ласкают дрель, компьютерные кнопки,
И теми же обнимут женский стан
И малышей погладят  по головке.

В них можно спрятаться от горя и кручин,
В них можно телом и душой согреться –
Я славлю руки крепкие мужчин,
Что связаны у них с умом и сердцем.