Многоуважаемой Секте

В городе вне социального роста,
Где-то в России, в конце девяностых,
Стоял на окраине маленький хостэл,
Там молитвы особые шепчет Апостол.

Он - придержец единственно-истинной веры,
В нем разума мера - миллиамперы;
Их много, они для своих - сплошь дамы и сэры,
Для атомов/жителей - лишь изомеры;

И в этой рассеянной томности ночи,
К которой привыкли по опыту очи,
Апостол вгляделся в историю очень
И почести мира к своим приурочил,

О чем он поведал ближайшим адептам,
А те, в свою очередь, верят, что Некто
Могучий и мудрый за малую лепту
Поможет/поделится жизни рецептом!

Ведь и Он человек, и Она - человек,
Всех премудростей им не постичь и вовек;
Для них вера - от жизни привычной побег,
Были люди - на выходе горстки калек:

Две руки, две ноги, но сознания нет,
Как один все блюдут непорочный обет,
Не желая срывать сумрака эполет,
А затем - вспоминать дни непрожитых лет...

Мой вердикт, изучая страницы религии текста
И лики людей в состоянии диком аффекта:
"Я со скорбной печалью соболезную тем, кто,
Уходя навсегда, отдают себя в Секту."