Позор на весь...

 В деталях народная версия «Зоиного стояния» выглядит так. В новогоднюю ночь в доме Болонкиной Клавдии Петровны по адресу улица Чкалова, дом 84, по приглашению ее сына собралась компания молодежи. Сама Клавдия Петровна, работавшая продавцом в ларьке «Пиво — Воды», была человеком набожным, шумного веселья в рождественский пост не одобряла, поэтому ушла к подруге. Проводив старый год, встретив новый и основательно нагрузившись спиртным, молодежь решила потанцевать. Среди прочих за столом находилась Зоя Карнаухова. Всеобщего веселья она не разделяла, и на то у нее были причины. Накануне на трубном заводе она познакомилась с молодым практикантом по имени Николай, и он обещал прийти на праздник. Но время шло, а Николая все не было. Друзья и подруги уже давно танцевали, некоторые из них начали Зою подкалывать: «А ты чего не танцуешь? Да забудь ты про него, не придет он, иди к нам!» — «Не придет?! — вспыхнула Карнаухова. — Ну, раз нет моего Николая, то я буду танцевать с Николаем Чудотворцем!»

Зоя снимает со стены образ Николая Чудотворца и начинает танцевать с ним.

 Зоя приставила к красному углу стул, встала на него и сняла с полки образ. Даже далеким от церкви и сильно подвыпившим гостям стало не по себе: «Слышь, лучше поставь на место. С этим делом шутить не обязательно!» Но образумить девушку не удалось: «Если Бог есть, то пусть он меня покарает!» — ответила Зоя и пошла с иконой по кругу. Через несколько минут этого страшного танца в доме вдруг раздался какой-то шум, поднялся ветер и сверкнула молния. Когда окружающие пришли в себя, богохульница уже стояла посреди комнаты белая, как мрамор. Ноги ее приросли к полу, руки сжали икону так крепко, что вырвать ее не было никакой возможности. Но сердце билось.

 Друзья Зои вызвали «скорую». В составе медицинской бригады, которая приехала на вызов, была Анна Павловна Калашникова.

— Утром того дня мама приехала домой и тут же нас всех перебудила, — рассказала «Русскому репортеру» ее ныне здравствующая дочь Нина Михайловна, прихожанка храма Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, расположенного неподалеку. — «Вот вы все спите, — говорит, — а город уже на ушах весь! На улице Чкалова девушка окаменела! Прямо с иконой в руках стоит — и ни с места, сама видела». И далее мать рассказала, как пыталась сделать ей укол, но только все иголки поломала.

 — Сегодня воспоминания Калашниковой, по сути, являются единственным живым свидетельством того, что в доме № 84 действительно произошло что-то неординарное, — считает руководитель информационного агентства «Благовест» Антон Жоголев. Именно ему архиепископ Самарский и Сызранский Сергий поручил исследовать феномен «стояния Зои», результатом чего явилась одноименная книжка, уже разошедшаяся тиражом 25 тыс. экземпляров. — В предисловии к этой книге я написал, что мы не ставим себе целью убедить читателя, что это чудо действительно произошло. Лично я считаю, что если и не было никакой Каменной Зои, то это само по себе еще большее чудо. Потому что в 1956 году слух об окаменевшей девушке всполошил весь город — многие обратились к церкви, и вот это уже, как говорится, медицинский факт.

«Да, произошло это чудо — позорное для нас, коммунистов…»

 Случай на Чкаловской улице — дикий, позорный случай. Он служит упреком в адрес пропагандистских работников горкома и райкомов КПСС. Пусть же уродливая гримаса старого быта, которую многие из нас видели в те дни, станет для них уроком и предостережением».

Подробнее здесь http://bookitut.ru/STOYaNIE-ZOI-materialy-SMI.6.html

И это не единственный позор коммунистов, как они намучались с хрупкой Ксенией Петербургской...

В 1940 году храм закрыли, заколотили, все оттуда унесли, разграбили, часовню тоже разграбили: драгоценные лампады, золотые, серебряные, которые жертвовали люди, прекрасные распятия с частицами святынь, со всего света привезенными, иконы – все было разграблено, разбито, разломано.
Чудом, конечно, милостью Божией до гроба Ксении не добрались, там она почивает внизу, как мы говорим, под спудом. И в этой часовне устроили склад горюче-смазочных материалов.

В 1947 году, после войны, как мы знаем, произошло некоторое послабление в политике советского государства по отношению к Церкви. И храм, и часовню открывают. Им возвращают благолепный прекрасный вид. А в 1960 году, через тринадцать лет, опять закрывают. В ее помещении по указанию городских властей пытались устроить скульптурную мастерскую, но работать в ней было невозможно: утром, придя в мастерскую, рабочие не раз находили вместо скульптур черепки. Тогда в часовне устраивают сапожную мастерскую. Причем, народ туда сапоги чинить не ходил. Несмотря на то, что ее рекламировали, как чуть ли не лучшую в городе сапожную мастерскую, народ туда не ходил ни
набойки ставить, ни чинить башмаки. люди понимали весь ужас этого кощунства. И эта мастерская долгое время стояла закрытой. Но люди приходили и писали записочки и всовывали в щели этой «сапожной мастерской». Тогда власть идет на такой шаг: она эту часовню огораживает высоким деревянным забором, скрепленным металлическими скрепами. Чтобы люди даже близко не могли
подходить к часовне. Но люди все равно приходили, молились у забора и записочки всовывали в щели забора.