Когда-то он был актёром

Когда-то он был актёром. Нет, не известным.
Даже в узких кругах. И не талантливым - тем более.
Он играл в непопулярных пьесах
На малой сцене - второстепенные роли.

Смеясь, говорил, что маленьких ролей нету -
Но он, увы, был и актёром маленьким.
И он покорно следовал банальному сюжету
Слишком всё отчётливо понимая.

Он делал вид, что жить ему очень весело -
Предпринимал попытки - самые разные.
Однажды сам написал какую-то пьесу -
Но все театры ответили дружным отказом.

Принца Гамлета - так ни разу и не сыграл он -
И не оставил свой след в театральной истории.
Он понимал, что пенсия - не за горами,
И на короля Лира рассчитывать не стоит.

Кто-то говорил, что у него - проблемы с алкоголем,
Кто-то - что у него медицинская депрессия.
Так оно и цеплялось - одно за другое -
Нет, он не спился и не повесился.

Он ушёл из театра - наверное, вовремя -
Прежде чем его оттуда уволили -
И хотел даже устроиться дворником -
Чем роль дворника хуже другой роли?

Но ему предложили - возглавить какую-то студию -
Театральную - школьников - или трудных подростков.
Он согласился - хуже точно не будет.
Скорее всего - это довольно просто.

Быть режиссёром - гонять несчастных детишек -
Как его самого когда-то гоняли.
Может быть, он какой-то смысл отыщет -
Может быть, он как-то дойдёт до финала.

А там и пенсия - и старость почётная -
И  пустота - чего ещё ожидать ему?
А если вдруг не понравится - сразу к чёрту -
Он никогда не умел быть обязательным.

Дети его сразу не полюбили -
И он отвечал им тем же - вполне искренне.
Ему не нравились дети - всегда - любые -
А эти ещё считали себя артистами.

Куча бездельников - лучше бы шли домой они -
И учили по школьной программе уроки.
Он считал их - глупыми, неугомонными -
Они его - безжалостным и жестоким.

Они называли его Карабас-Барабасом -
И он почти гордился подобным именем -
Пока не увидел - в прекрасный или ужасный
Миг - ту, что называли Мальвиной.

Да, у неё были волосы цвета небесного -
И где она раздобыла такую краску?
При виде неё в нём что-то воскресло -
Какой-то гниющий зомби из гроба поднялся.

Синие волосы - и в заусеницах руки -
Светится в полумраке шершавая кожа.
Она не была похожа на глупую куклу -
Она была ни на кого не похожа.

Сколько ей было - шестнадцать или семнадцать?
Он не спрашивал - в этом не было смысла.
Конечно, он не мог ей ни в чём признаться -
Зачем Дюймовочке эта грязная крыса?

Зачем он ей - седой, неопрятный, неряшливый -
Всего лишь какой-то преподаватель в студии?
Нет, он не будет её ни о чём спрашивать -
Он даже смотреть на эту девчонку не будет.

Синие кудри - подумать, какие претензии
На исключительность - а ведь всего лишь пустышка.
Он попытался снова пить - бесполезно.
Он понимал, что без неё - не дышит.

Без её фальшивого хриплого смеха
Эта студия снова стала чужая.
А потом ему сказали - уехала.
За спиной шептали - Мальвина сбежала!

Ушла, сбежала - а от чего - неясно.
Она ведь всегда была в стороне от прочих.
Она носила венецианскую маску
И выходила гулять только поздней  ночью.

Красила волосы  в синий цвет вызывающе -
Но кого вызывала - никто не ведал.
Про неё шептали, что ведьма она та ещё -
И чёрный пудель ходит за ней следом.

А он вспоминал - её синие локоны -
И лицо в тумане сигарного смога.
Он бы мог снова запить горькую -
Но горечи было и так чересчур много.

Он забросил студию - всё на свете -
Карабас-Барабас стал Дуремаром бледным.
Про него говорили актёры-дети,
Что его, наверно, сглазила ведьма.

Ведьма, ведьма, Мальвина синеволосая -
Где она, кто ему путь подскажет?
Без неё ни одну ночь не спалось ему -
И не думалось - и не дышалось даже.

Но вот однажды - он домой возвращался,
Неся с собой бутылку дешёвой водки.
Она стояла на лестнице - на площадке.
Она остригла свои синие локоны.

Ногти были покрыты кровавым лаком,
Чёрный пудель лежал у ног её бдительно.
Она сказала насмешливо - вот, зашла к вам -
Надеюсь, вы не против, синьор учитель?

Какое-то время оба они молчали -
Карабас-Барабас - и голубая роза.
Она сказала - может, дадите чаю?
А то, вы знаете, я тут стоять замёрзла.

А сколько же лет тебе? - решился спросить он,
когда после чая зажёг её сигарету.
Она рассмеялась - сто семнадцать, учитель!
Я ведь ведьма - и к тому же бессмертная.

И чёрный пудель в знак согласия взлаял -
Они вздрогнули и рассмеялись оба.
Она сказала - я ведьма - и я злая -
Но с вами я почему-то хочу быть доброй.

Она сняла венецианскую маску -
И вздохи дымом с её сигареты слетали.
Она сказала - я выкрашу синей краской
Эти стены - так будет лучше, не так ли?

На голове её - голубой ёжик.
Она сидела рядом - его Мальвина.
Она спросила его настойчиво - можно?
И он кивнул - не в силах и слова вымолвить.