Ворон

фрагмент "Ан-24 промахнулся мимо Домодедово" (серия "Небо на слух")

                Так куда ж вы уходите?
                Может прямо на небо.
                И откуда-то сверху
                Прощаете нас….



Изгибалось в эфире
Не дошедшее слово.
Так у пресной просвиры
Крест впечатан в основу.

"Ан" в который промазал
Мимо голой бетонки -
Тут осталась лишь фраза,
Как квадрат похоронки.

Домодедовской ночью
Птицы шли нижним юзом.
Присно памятно в клочья
Обагрились союзы.

И команду такую:
"Все винты до упора!"
Промахнулся вслепую:
Устояла опора.

Жизнь канат удержала
Дедовщиной в пилотках
От блудящего галла
Словно всплывшая лодка.

***

фрагмент "Аменорея. Скандал века под музыку Стравинского" (посвящается Норману (Гродно со стороны эльфов))

Накал страсти в природе и музыке мало-помалу достигает своего апогея, и можно углядеть, как тени оживших на наших глазах деревьев получают как бы самостоятельную фантомную сущность. Вот  уже бугристые очертания новоявленных субстанций проникают сквозь стволы первообразов  на передний план картины мира, подхватываются шквалами ветра ,  и начинается невиданная мистерия призраков, то вздымающихся, то припадающих в отчаянье к земле. Мгла, играя нечеловеческим воображением, окутывает лесные дебри восстающим из глубин земли маревом воронова крыла.

Таким образом, пред нами из пепельно-черных клубов возникает птах, рождённый сознанием в самых недрах слияния музыки и фантазии слушателя. Неправдоподобно гигантский вран  проделывает несколько кругов окольцовывая  сгрудившихся  титанов, затем, спускаясь по спирали всё ниже, он замирает, спрятав склоненную голову в сложенные крылья, у самого подножья дубравы. И будто бы усмиренные невиданной птицей опускаются на землю, сливаясь с нею,  только что неистовавшие на наших глазах  воздушные массы лесных Дэвов.

Рожки, сопровождавшие полет ворона, переходят на всё более громкое звучание, словно аритмичная феерия аккордов  встает над лесом вместе с пока невидимым солнцем. По мере того, как наливается рассветом природа, среди лешаков и леших сначала робко, потом всё более смелея от музыки,  проскальзывают увеличиваясь числом стройные, уже покрытые чуть заметными клейкими зелеными листочками, молоденькие деревца.  Петляя  между лесными собратьями, гибкие и легкие девушки,  можно подумать,  плетут  замысловатые узоры то ли кружев, то ли паутины.

Постепенно в узелках затейливых узоров возникают красноватые грибницы мухоморов, набирающие энергию из воды, земли и воздуха. В этой части музыкальное произведение дает возможность ощутить еще несогласованные между собой после  зимней спячки пробуждающиеся силы естества.

***

фрагмент "Эдельвейс"

Эдельвейса зачахнувшей веткой,
 Как пергамент прилунный бледна,
 В стертых туфлях, вуальная сетка
 К старой шляпке – ничья нежена.
 Из глубин будто всплывшая лодка
 Вдоль брегов измененной страны,
 За ней тени чернеют в пилотках…
 Их любовниц шаги нам слышны?

 По Европы полям заметенным,
 Где лежат дети прошлой войны
 Только вороны – черными комьями,
 Как земли воплощенные сны.
 Серый дым чуть горчащий над родиной,
 Красных маков алеют поля,
 Но пугая влюблённых – мелодия:
 Красных туфель по Берна камням.




***

фрагмент "Булгария"

А за плечом всё ворон кратко ратовал:
- Смотри же  - не проговорись.
Тебе лишь одному сказал, как брату, я.
Но чуть растреплешь, как продажный крыс,

Мои слова - тебе я не помощник.
И спросится с обоих за *****ж.
И он молчал, обняв за плечи, гладил лобик...
И понимал, что продался, и всё ж:

Наиза могла еще и в Волге выжить,
А растрезвонь - не жить ему и ей.
Минута отправленья ближе, ближе...
Так обойдись, каналья, без соплей.

Она погибла - не был он ей мужем...
Как будто нет на нем такой вины.
Пророчествуют пусть, кто с богом дружен...
Джамал лишь человек - из-за спины:

- Скажи, что мог твой слог, ведь, быть расценен
Не как предупрежденье. Как сигнал...
Когда кого-то держат на прицеле
Любое слово может стать им...Осознал?

Он осознал. Пьет кофе. Пишет книгу.
По то, что есть у человека верхний срок.
Кому-то повезло - служил Пророку.
А многим - нет. Не жать же самому-то на курок.


© Copyright: Осенний-Каприз Капри, 2013
Свидетельство о публикации №113070306206




***

фрагмент "Испытание любви нано-технологией. Повесть "Непрощенный"


Можно было начать утро с чашки кофе, как любому нормальному человеку. Однако он уже давно понял, что его норма никогда не совпадет с мерой,  пропагандируемой  как нормальная  и общепринятая.  Посему начало дня было положено сигаретой ,   полстаканом вермута со льдом и внимательной пробежкой взглядом по пейзажу за окном.

Сначала в поле зрения попал довольной  крупный дымчато-черный ворон со странным хрипло коротким тембром голоса, птица и её голос одномоментно создавали  впечатление, что стиль передачи этой пернатой штуковиной информации ему достаточно хорошо знаком.  Это не ширпотреб – это эксклюзив, что с одной стороны не плохо, разумеется, не плохо, что  ворон, всё ж таки, более дорогой экземпляр, чем загадившие всё и вся голубки, а  такого в пустопорожние акции не бросят  –  уровень, так сказать.  Хотя  бывает, что то, что кажется вам подъемом, на самом деле чей-то лихой спуск. И, возможно, даже спусковой крючок. Посему с другой стороны, от вещего до зловещего нет никакого промежуточного звена.  И короткие реплики, напоминающие ночной сеанс одновременной игры, как раз и доказывают – всё под контролем. Не спится, господа? Разве что: делай скидку на разницу часовых поясов.

Отключившись от ворона, наблюдатель от неожиданности попавшейся на глаза вещи хватанул дыма и резкий, словно ножевой порез, сгусток отравленного воздуха прорвал легкие: на соседней стене, гораздо ниже ворона, но и выше нормального человеческого роста красовалась свежая красно-бордовая надпись:  ZARA.

Именно на этой ноте закончился с час назад его ночной выход, или ввод. ZA-RA. Может в доме  напротив  поселились турки, и так обозначили территорию?  Но как им удалось так быстро взять след?  Суки, вынюхивающие что-то под завалами? Или вот тот ворон… но ворона уже простыл след… В  этом мире существует  только одна константа – время и место действия.

Так что там с местом? Где должна вспухнуть эта   багровая надпись?

Всё приходит во время только к тем,  кто умеет ждать. Не прикасайся ни к чему – не оставляй  своих пальчиков. Они тебе ещё могут пригодиться.  Кто-то из литераторов утверждал, что если на сцене висит ружье не за горами день, когда оно выстрелит.

И так… Прага… Театральная… Он замер в ожидании: прямо на уровне глаз красовалась та самая сигнальная  точка из собственного сна:  ZARA, каким-то только им известным образом клонированная в пространстве. Невольно парень огляделся: того, отдающего короткие команды прокуренным голосом, ворона рядом не наблюдалось. Зато наблюдалось другое: Сметана.  Проданная невеста.  Эсмеральда.

Собственно до этого утра, странник точно знал: у него в Праге были дела другого рода, но  теперь следовало понимать так, что какой-то из родов в данную минуту диктует свои условия пространству.



***


Враны на нейтральной полосе

Ворон к ворону летит, ворон ворону кричит:
- Всё закрыли нам границу, ты теперь чужая птица.
Мудрый ворон буркнул: - Права  не имеют господа.
Друг смекнул: - Они раззявы, мы же не разлей вода.

- Что конкретно предлагаешь? - уточнил дружочек вран.
- Министерство обороны нашей правой стороны
Собирается вложиться в информационный стёб.
- Где такое предложенье? -Игналиская РЛС.

Вран-мудрец прикинул: - Верно, Коль готовится балдёж,
Кто потом искать их станет? Бабки смылись невпервёж.
Птичкам умным дела нету до превратностей судьбы.
Раздели честно-верно, сук по собом не руби.

На нейтральном на кордоне, кончив дело, собрались.
- Помнишь, друг, когда птенцами только стали на крыло,
Здесь один поэт вершами все стебался. - Отошло
Время то, а жаль поверить:

"Нам пора в Баку -           Мы посмотрим,
          Пока есть туман,
          Как живет
          Азербайджан"

- А живёт он, братец, тихо. Честь по чести и к соседям.
Поделили МО России, вам и вам - всё не чужие.
- Их теперь отсюда сплавят. - Не в накладе ж,
На Пророка  не гневись. Дома пусть антенны ставят.

Общий вышел нам каприз. - А Баку красивый город, -
Всё ж взгрустнул гостивший вран. - Жаль, что  русскому поэту
Не писать по тот туман. Вран другой вздохнул:
Чего там - лет уж сто прошло поди, треть вот жизни позади.

На оставшихся две трети им аллах ссудил деньжат -
Ворон ворону намедни глаз не выклевал - блажат.
Пусть расходятся герои, птичкам божьим - что делить?
- Эх, продать бы и остатки - чтоб концы-то притопить.

Мудрый ворон косит глазом: - Это ты о ком теперь?
- Там за морем-океаном есть деньжата - пусть прикупят.
- На двоих делить привычно - так зачем нам саблезубый?
Как притащит на хвосте иноземную жар-птицу?

Выклюет вороний глаз... Грустный ворон, черный ворон
опустил крыло и клюв. - Вот в такую же ночь и туман
Расстрелял их отряд англичан. - Что ты память мне бередишь?
Помню, веришь, тот растрел... - ворон ворону хрипел:

"Нам пора в Баку -           Мы посмотрим,
          Пока есть туман,
          Как живет
          Азербайджан"