Часть 1. Глава 1. Жизнь

Проживая в таком городе, как «М» хочется убежать от суеты, скрыться за пределы умиротворения, чтобы не было ни людей, сбивающих тебя с ног в метро, ни пробок, вечного движения суматошной толпы. Я страдал от этого. И укрылся в прекрасном пригороде с протекающей вдоль него рекой. В чистоте, которой отражались деревья, листья, покрытые позолотой осенней поры. Мой дом стоял в глуши. Прекрасное деревянное сооружение, мечта лесника. Я влюбился в него, как только увидел объявление о продаже в журнале.
— Ханна! По-моему, стоит брать, я давно мечтал о подобном!
  Мы сидели обнявшись, и уже час искали объявление, которое устроило бы нас обоих.
Она осветила меня самой милой улыбкой и робко поцеловала в шею.
— Если это твоя мечта, значит и моя. Я согласна на все твои самые безумные идеи, милый!
  Её я любил самой чистой любовью, какая только встречается в наше время. В этих прекрасных глазах я видел отражение глубоких чувств, сияние недавнего согласия на моё предложение и желание быть вместе до конца дней. Ханна была моим счастьем, лучом надежды в этом тёмном царстве безразличия! Встреча с ней изменила ход времени в моём сознании: с ней оно бежало быстро, окрашенное в самые радостные тона. Я ценил её хотя бы за то, что она была просто рядом во времена моих падений и сохранила верность нам и веру в исполнение общих мечт, по сей день, когда я был на высоте.
— Идеальное место, чтобы начать жизнь с чистого листа, — я заглянул в её светлые глаза, лицо по-прежнему освещала улыбка, — создать семью там, среди приветливых соседей.
— Американская мечта! — заливисто рассмеялась Энн и чуть призадумавшись, добавила, — но мне нравится! Я в белом передничке встречаю добродушных соседей, с милой улыбкой на лице. Выношу им пирог, на клетчатой салфетке!
— Да, всё именно так, как я хочу! — я обнимал её, — ты буквально читаешь мои мысли, милая!
  Луч солнца пробивался сквозь деревья, тем летом оно было медовым. Таким же, как цвет её глаз. — «Американская мечта! Как точно сказано!» — я поцеловал её, завалив на диван. Девушка обняла моё лицо руками, откинув журнал с обведенным красным кругом объявлением мечты, на пол.
  Через полтора месяца мечта стала реальностью. В прекрасном маленьком домике у реки уже стояли груды коробок с нашим совместно нажитым имуществом, которые мы никак не могли разобрать. Эти дни с Ханной были наполнены счастьем. Мы не могли насытиться, упиваясь им до опьянения, познавая прелести этого мира, словно только начали жить. Гуляя по бесконечным аллеям парка, замечая призрачное движение теней деревьев на глади воды, читая друг другу книги и нараспев цитируя любимых поэтов.
— В нашем маленьком доме будет счастье и радость. В нём покой и уют навсегда!
— …навсегда!
  Мы вторили друг другу, оканчивая мысли и воплощая мечты в реальность. Любимая легко лавировала между коробок, ловко находя нужные мне вещи в совершенно неожиданных местах.
— Этот переезд — это что-то волшебное! — заключала она, держа в руках утерянную мной рубашку, — Не могу поверить, что это происходит со мной!
— Полностью соглашаюсь с твоим неверием, любимая! — я был на подъеме, работа шла в гору, а рядом самый дорогой в мире человек.
  В моей жизни никогда не происходило ничего плохого. Про такого как я, завистливо говорят «счастливчик». Всё даётся легко и без особых усилий, но мало кто догадывается, что за этим обычно стоят годы неустанной работы. Я всегда был «деятельным малым», так говорила мама. В 15 лет начал работать на мойке, в 20 уже открыл своё дело, приносящее немалый доход. Никто из знакомых никогда не говорил про меня ничего плохого. Я был абсолютно свободным счастливым человеком.
  Каждый прожитый день в пригороде был наполнен радостью.
  Энни устроилась на работу в самый близкий к дому детский сад, и приходя домой упивалась рассказами:
— Ты себе и представить не можешь, какие они милые! — похоже её восторгу не было предела, глаза, так и сияли вдохновением, а щечки горели румянцем. — Детское сердце чище всего на свете! Сегодня прочла им целую главу из «Питера Пэна», так половина плакали, а во взгляде остальных читалось участие, такое, какого у взрослых не встретишь!
  Сидя напротив меня и в излюбленной манере накручивая прядь золотых волос на палец, она продолжала повествование. Ханна — ангел. Обладая незаурядной внешностью, она являлась эталоном красоты для многих её подруг в городе, а здесь, в этом волшебном месте, в которое мы переехали, мне казалось, её любили даже собаки. Имея великолепные золотые волосы, взгляд, бурлящий жизнью в янтарных глазах, обладая белоснежной кожей и самой сексуальной фигурой, которую я когда-либо встречал, она была умна. Бесконечно умна. Настолько, что казалось порой, я недостоин её.
— А мне ты не читала «Питера Пэна»! Выходит, я глупее твоих любимых детишек, — я не упускал возможно завести её, заставить глаза сиять еще ярче.
  Она засмеялась.
— Выходит, что так. О, боже, что я нашла в тебе таком глупеньком? — встав с высокого кухонного стула, она в мгновении ока оказалась рядом, ухватив за ворот рубашки. И сейчас любимые глаза были напротив. — Но у нас есть уникальная возможность наверстать школьные пробелы! — девушка нежно чмокнула меня в нос и убежала в гостиную, удобно расположившись на диване.
  «Это ли не сказка? Это ли не рай?»
  Два месяца назад, незадолго до поиска объявления, я наконец-то решился и сделал ей предложение. Это было в жаркий июльский день. Назначив встречу в кафе на набережной, я ждал её. Погода была душная, вот-вот должен был грянуть ливень. Помню, тогда рубашка промокла насквозь, а Ханна всё не приходила. Опаздывала уже на час. — «Неужели именно сегодня? Когда я хотел сделать тебя своей женой, ты решила меня покинуть!?» — в тот момент, казалось, я возненавидел весь мир! Допив третий бокал вина, я приоткрыл заветную коробочку. «Сапфир, белое золото. Будь ты проклята, Ханна!»
  Я со всей дури, присущей мне, захлопнул ларец с украшением.
— Официант! Счёт! — воспользовавшись моментом, я вытер пот, льющийся словно градом, несколько от жары, сколько от злобы, салфеткой. — А, нет! Стой! Дай-ка с собой бутылку виски!
  Я решил упиться своим горем. Её номер не отвечал, я уже точно знал периодичность гудков и секунду разъединения. Расположившись на песке, я пил прямо из горла, жадно, словно это был не крепчайший алкогольный напиток, а живая вода, способная вернуть в мир моих грез. Вернуть к ней.
  «Как же так! Дура! Ненавижу! Пойду и трахну первую попавшуюся девку! Чё-ёрт, я не могу так!» — обхватив голову руками, я чувствовал, теплоту слёз на щеках.
  Не замечая, что мысли перешли в слова я продолжал:
— Мне никто не нужен кроме тебя! — смотря в небо, отливающее закатными тонами, — никто! Дура… — выкрикнул я.
— Милый…?
  Мотнув головой, я с огромным трудом осознавал, что происходит, но был чётко уверен, что этот голос я знал и это ЕЁ голос!
— Что ты здесь делаешь!? — подлетев ко мне, она упала рядом на колени, не замечая, как ракушки впивались в обнаженные колени, — я потеряла тебя! В метро украли сумку! Представляешь? И я сразу же обратилась к патрульному… дело, куча бумаг… телефон тоже украли. — Чем больше она говорила, тем больше я трезвел, а на лицо дрогнуло в улыбке. Ханна сидела рядом со мной, обняв меня и уткнувшись носом в щеку, по её прежде румяным щекам струились слёзы, тушь была размазана.
— Как же я рад тебя видеть! — язык заплетался. — Дай-ка обниму, — я снял с себя пиджак, накрыв её хрупкие плечи. Она завернулась в него словно котенок.
— У тебя есть платок? — я кивнул в ответ, а она всё не могла успокоиться. — Прости меня, счастье моё, я не хотела… я не знала. Прости. У меня есть копия заявления… — Энн судорожно закопошилась в кармане моего пиджака. — Я могу…
  И в тот миг её глаза округлились от удивления, от чего моё сердце замерло от испуга.
— Это… это мне? — трясущиеся пальцы вынули из внутреннего кармана красный бархатный ларец. Веки ее бездонных глаз, вновь наполнились слезами. Слезами счастья! В них сиял свет, настолько чистый, что хотелось утонуть в нём. Казалось, я смотрел в них целую вечность.
  Нервно сглотнув, меня не покидало ощущение, что сказанные до этого слова пропали, сгинули, утопая под землю. Сердце билось так часто, что вот-вот, еще секунда и оно выпрыгнет прямо на раскаленный песок.
— Ты… — мой голос был тихим и сиплым. — Кхм, ты выйдешь за меня, Ханна? — нежно вынув коробочку из её рук, я открыл, достав кольцо, недавно ставшее мне ненавистным, и одел на её прекрасный палец.
— Да! — кротко произнесла та, кинувшись от счастья на шею.
  Оранжевое сонное солнце заходило за горизонт, отливая янтарем на глади моря. Громко кричали чайки. Про такого как я обычно говорят «счастливчик». И они правы.