Фантастическая поэма Космогоны главы I и II

           Случайный поиск безумных явлений —
           трудный способ существования.
                Джеймс  Бьеркен.

                I.   ПРОЛОГ
          
           Кристальной сферы мнимую преграду,
           Поднявшись ввысь, я смело разбиваю.
           И в бесконечность мчусь, в другие дали,
           Кому на горе, а кому в отраду.
           Я Млечный Путь внизу вам оставляю.
                Джордано Бруно.


Сквозь гул Вселенной,
Бег Пространства
Я, проницая, торжествую,
Отныне нету постоянства,
Я ускоряюсь, я — ликую!
Вот звездь галактик — диск миров,
Спираль ума и представлений,
Где ты, где ты, моя любовь,
Я вновь сбежал без сожалений,
Бежал сквозь эту тьму и гул,
Бежал, как звери от пожара,
Вослед кричали:
        «К-а-р-р-р-а-а-у-у-л»,
Сияли впереди Стожары,
Неправ? Так отчего, скажи,
Во снах я видел постоянно
Космические витражи
И шутовской колпак Джордано?
Пусть я неправ, пылай, любовь,
Кострами дальних бивуаков,
Сверхновой вспышкой молодой,
Созвездием цветущих маков.               
Я обращаюсь в новый свет,               
Я Робинзон толпы межзвездной,
Блуждают миллиарды лет
Мои мечты в пустыне грозной.


 
      
       II. ПРЕЛЮД

1.
Поведаю вам без смущенья,
Как исповедовать я стал
Спектр инфракрасного смещенья
И славы звездной пьедестал.
Отведавши «небесной манны»
Не слишком сведущих статей,               
Увлекся я мечтою странной,
Забросив шум былых затей.
Я для Земли писал сонеты,
Но для себя всю жизнь мечтал:
«Пронзить Вселенной грозный вал,
Познать любовь иной планеты».
Мечты, как небо, — безграничны,
То гениальны,  то комичны.
То вдруг возносят нас над прозой
Безликих  дел, бездумных слов,
То ум теснят немой угрозой
Нам непонятных вещих снов,
То в озареньях сокровенных
Дарят витийства грозный миг,
То обращают нас в блаженных,
Изгоев и попов-расстриг.


2.
Неотвратимость обновлений
        я с детских лет в себя впитал
И на душу как Бог положит,
        так жил и так всегда мечтал.
Мне по душе разгул скитаний
        в краях, где раньше не бывал,
Мне по душе простые песни,
        которых раньше не слыхал,
Мне по душе разлив Амура
        и шум портовых городов,
И золото в октябрь одетых
        лесных днепровских островов.
Мне по душе слепая тундра,
            в оправе гор седой Байкал,               
И океанские просторы
          и дома   старенький причал.


3.
Но все возможно ли увидеть?
А вечность - можно ли понять?               
И можно ли судьбу предвидеть
И к жизни вкус не потерять?
И в памяти моей сменялись
За далью даль, за годом год,
А время надо мной смеялось,
Похитив радость наперед.


4.
Разлука? Что ж, она банальна,
Когда любовь ты не сберег.
Я говорил, мол, все фатально,
Кому петля, кому острог.
Что толку говорить: «Я — грешен».
Не искупил, да и не мог,
Но долго был я безутешен
И отреченья дал зарок.
Теперь гоню сомнений скверну
И от себя не утаю:               
Я весь уйду в мечту мою
Сейчас, или умру, наверно.


5.
Когда вернусь? Никто не знает,
Мечты высокий пиетет
Дела земные закрывает
На множества безвестных лет.
Не раб желаний легковерных,
Не царь гипотез достоверных,
Не шут коварной нимфоманки
И честолюбия приманки
Отвергнутый тобой пророк,
Но холод вечного сомненья
Ты не простишь; как наважденье
Сень дальней рощи заповедной,
И на дорожке влажный след,
И свет луны — немой и бледный,
Что снятся мне так много лет.
Там было все — неповторимо,
Среди стволов, листвы и трав
Сливались губы молчаливо,
Сплетались руки, задрожав.
А наверху, в мохнатых лапах
   не умолкал тревожный шум,
Предвестник дальних  дней суровых,
  угрюмых снов, тяжёлых дум.
О чем шумели эти сосны,
 что предсказать они могли?
Какой бедою нам грозили,
      пророчили  какие дни?

Лишь вихри в небе потускневшем,
Лишь песня, в сердце зазвеневшем.


6.
Так с кем же
         в дальнюю сторонку?
Пегас, пожалуй, староват,
Давно заёкал селезёнкой,
Увы, дряхлеющий собрат,
Ну что? Набили тебе холку
И стар, и мал и друг и брат,
И уж не хвалят безумолку,
Как сто и двести лет назад?

Бывало все тебя любили,
Когда за гениев сходили.               


7.
Давным-давно тебя не холит
Когда-то верная рука,
Чепрак расшитый не неволит
Твои запавшие бока.
В иные времена носила
Нас по истории судьба,               
Была! Была в избытке сила,
Да часто не было седла.
Сверкнёт на бешеном скаку
Зарницей лезвие-строка
И смертью жгучею врагу
Удар лихого седока. . .               
Уткнув лицо в твой тёплый нос,
Стою недвижный, невесомый,
А ты все так же, брат, жуёшь,
И все хрустишь своей соломой.
Другие кони мне нужны,
Другая будет колесница,
Другие предстоят бои,
И нам пора с тобой проститься.
Иной поэзии стихи
Нам всем усвоить предстоит:               
Дрожат конюшен денники
От грома молодых копыт.