Из старой газеты

Весенним вечером, когда с цветущих лип
Спадают в сумрак судьбы лепестков
И в окнах чуть желтеющих домов
Видны жильцы, что населяют их.
Так вот, в один из этих вечеров
Был званый бал, где наряду с простым
И непростой народ себя являл
И на семьсот персон казенный зал,
Наполовину не бывший пустым
Кружил австрийским тактом дам, господ
Чьих фраков-кринолинов дым густой
Скрывал простой и непростой народ.
Но, в основном, конечно, непростой.

И говорил один из них:
- Мои друзья, я представляю здесь торговый порт.
Не мелочами занимаюсь я. Металл и лес. И уголь-разносорт.
Другой, седой банкир с губами Будды
Гавану тыча в коньяку бокал, заметил так:
"Мой бизнес это ссуды. Нет никого, кто б мне не задолжал".

Автосалонов резвый содержатель,
Газетчик, фабрикант, торгаш спиртным,
И с ними те, кому не дал Создатель
Причин кичиться статусом своим.
Все веселились.
Вдруг открылась дверь.
Глядь - на пороге нету никого.
Минута замешательства.Того,
Кто не был зрим, заметили теперь.
То бледный господин лет тридцати,
Астеник, рус, и в запонке сапфир.
"Откуда он сподобился придти?" -
в углах крестился бородатый клир.
К нему распорядитель подбежал:
"Вы званы не были, возможно здесь конфуз".
"Да пусть его, - какой-то молвил "туз", -
"Лишь имя скажет вслух, да кто послал",
К лицу взметнулась узкая ладонь.
Канделы снопом отразил манжет.
"Я представляю здесь Блуждающий Огонь".
Сказал он им. И выключили свет.
И вот, Владивосток, двадцатый век
Лишь начат. И случился этот бал.
И - триста сорок девять человек,
Чьих поисков успех не увенчал.