Элиза вязала лебедям - братьям - саваны крапивные

Элиза вязала лебедям -
Братьям - саваны крапивные.
Люди на площадях
Слёзы её пили.

Из её фарфоровых глаз -
Из губ разбитой бутыли.
Хотели, чтобы хоть раз
Элиза заговорила.

Но - губ не разомкнуть,
Но - не разлепить их.
Тянется крёстный путь
Жгучей крапивной нитью.

А на плечах - крест -
И пустота под грудью.
Брат не придёт к сестре -
Сестра в одиночку трудится.

Сестра в одиночку ткёт -
Зелёную нить свивает.
Заходит к ней лунный кот -
Смотрит - ещё живая?

Фыркнет - вздыбит усы -
Вспыхнут глаза алым.
Пакля её косы,
Точно войлок, свалялась.

Братья забыли о ней -
У братьев - своя стая.
Они только во сне
Наискосок - пролетают.

Мимо - им всё равно,
Что с их сестрой пожухлой,
Которая в чёрный ров
Упала - разбитой куклой.

Которая что-то ткёт -
Считает, что это правильно.
У куклы заштопан рот -
У куклы руки кровавые.

Братья летят в небесах
Над предрассветным городом.
Их не надо спасать -
Они от всего свободны.

Они не прилетят,
Когда она кончит работу.
Брось крапиву, дитя!
Советует лунный кот ей.

Смысла давно нет -
Испортишь руки и зрение.
Она не верит луне -
Она ничему не верит.

Она старательно ткёт,
Пока не погасят лампы.
Потом санитар укол
Ей сделает - чтобы спала она.

Она прикорнёт - горька
Подушка - во рту лекарство.
И кровь на её руках -
Такая приторно-красная.

Всю ночь - лунный зрачок
С чёрной пустоши неба
Смотрит через плечо
На её сны нелепые.

Летучих мышей писк
Возле её аорты.
Элиза ещё спит.
Элиза ещё не мёртвая.

И будет видеть во сне -
Пока не заглохнет пульс её -
Как белые лебеди к ней
Снегом с небес спустятся.