Прощание

Нет, не сманите этими "здрасьте", "с вами"
обниманием тела руками, дети
всё равно не мои, потому что сами
неизвестно пока ещё, кто, а эти
сантименты минуты не стоят, даже
говоря откровенно, секунды, точки
в предложении, преобразуясь в страшно
незаконно пригретое одиночество.

Нет, не сманите этими "тётя Люда",
ставший знаменем, город, не множь знакомых,
пол-весны бьются мысли уже отсюда,
гонят тело, без координат. И кроме
этих лиц, тротуаров, аптек и ливней,
непрерывно идущих уже неделю,
я живого слона подержать за бивни
беззаветно желаю. А вы б хотели

чтобы я оставалась средь вас надолго -
навсегда, или может ещё чуть дольше,
иногда позволяя себе дорогу
то в Америку, то (кто вас знает) в Польшу
что на рифму единственно и ложится
в этом странном, написанном восьмистишье
чтобы я, вдруг позволив себе напиться,
становилась всё меньше, смиренней, тише...

и уменьшилась в точку, на карте мира
незаметную вовсе, поскольку карта
занимает весомую часть эфира
по прогнозу погоды апреля, марта,
февраля - да и бог с ним. Невозвратимость
осознания словно ломает руки
так становишься маленьким, укатилось
даже то, что квадратное. И от скуки

начинаешь радеть от дождя, от влаги
и прохожих шарахаешься, как смерти,
удивляешь ручке, что на бумаге
оставляет следы и коряво вертит
непонятные символы под наклоном
в непонятном журнале в цветной обложке -
и твоею рукой ли? твоим ли словом?
и зачем же у стула четыре ножки?
если трёх, в самом деле, вполне хватает,
чтоб любое насиженным сделать место.
мне дорога до дома надоедает,
мне в палатке с храпящим соседом тесно.

У меня и в больших деревянных нардах
год уж как не хватает костей и шашек -
я в могилу их бросила к тёте. В картах
её тоже не видно, под лупой даже.

Что-то держит всегда, это что-то - козырь,
рокировка, джокер в руке, приманка
ей легко отбивать. Но держаться поздно
коль уже метеором летишь в изнанку
общепринятой пропасти, обгоняя
пролетающий мимо сервиз, тарелку
из которого ты узнаёшь по краю,
тесноте поражаясь, но всё же мелко
колотясь и дрожа по привычке, плача -
хорошо что на скорости слёз не видно -
ускорение - формула. Это значит
что с приставкой пишется только слитно.

Не прошу понимания или права
на прощание. В городе снова лужи.
Потому что уход, начиная справа
происходит внутри, а затем снаружи.
Тем труднее держаться, остатки силы
собирая в кулак, не сжимая руку,
в эти дни по натянутым в теле жилам
кровь течёт, замедляясь. Подобно звуку
что в гудках телефона в моей ладони
растворялся, улыбкой сменяясь. В марте.
означая, что можно кому-то кроме
этих строк, доверять штрих-кодЫ на карте. 
и поэтому проще. Поэту проще -
резким словом сбивать подкативший приступ
и в сосновой, берёзой, энной роще
обнаруживать мысль неизменно чистой.


и тебя, милый друг, в эту мысль впуская
я не то чтобы слышу, как вздох твой близок,
но пространство, исконное между нами
самым лучшим мне кажется нынче призом.

***

Воздух мая наполнен до верха влагой,
оттого и в квартире контрастно сухо.
мне предельно важно не стать бумагой,
мне на время нужно лишиться слуха,
а иначе - что же, смириться, сдаться?
почивать на лаврах, писать портреты
и однажды, быть может такое статься,
умереть от жизни, прослыв поэтом.


нет уж, город, уютом твоим сыта я
береги студентов, детей и нищих
и ещё голубей, что на миг взлетая
с коркой хлеба гордо парят над крышей.