Ночь перед Дуэлью Гл. 14 ч. 2 Джейн Элли. Роман

Лишь мысли б в нём гудели роем.:
Будили, мучали, светили…
Поднявши ил иль тучи пыли
С покрытых плесенью мозгов;
Крушили всех твоих врагов:
Тщеславье, жадность, трусость, тупость…
Впрочем, твердить об этом – глупо.
Коль нет в душе твоей огня,
Ты – прах. Всё ж это – болтовня.

Однако же, довольно злиться.
Пора к Роланду возвратиться,
На печь, где мы его забыли
Средь валенок, клопов и пыли.
Где он, со скорбною главой,
Вопрос решает вековой:
Кто виноват? Где я? Что делать?

Вначале он решает смело:
Нужно привстать, опохмелиться…
Забыться снова?.. Нет! Он злится!.
Как там у Пушкина?.. Отрыл:
«…При свечке, Шиллера открыл...»
Так. В печку Шиллер. Мы не хуже.
Со сна сонет, как дунуть в лужу;
Нам как два пальца обоссать…
Но чем… темно,… на чем писать?..
Нет не бумаги, ни пера,
Нет ни чернил. Нет ни хера!

Он к печке беленой известкой
В потемках шарит. Под вехоткой
Находка – он нашел топор.
И осторожно, словно вор,
Тайком пробравшийся в чулан,
Спешит, осуществлять свой план.

По облицовке кирпичей
Струится известь, как ручей.
Он вдохновлено, топором,
Шустрей чем стенограф пером,
Накрапал с жутким гулким скрябом
Стихи. Читатель, если рядом
С Парижем будешь проезжать…
Тебя проводит до порога
Любой алкаш с большой дороги,
В тот дом, где на печи с отвагой,
Как позже на стенах Рейхстага,
Метровым шрифтом по-французски --
Стихи. Попробую по-русски
Явить их вам, друзья, нашару,
Так как по-русски лучше шарю,
Хоть критики воротят харю,
Отбросив, прочь мой апокриф.
Но так и я: «ложил»… на них!

Итак, стихи! Вам с пылу с жару
(Так как от печки) . Вот мура!
«Куда, куда, моя Эленка?..»
Ну, дальше слов идет игра…
Остряк заметит: Тоже – Ленский!
Как раз их в печку и пора.