Федька Басманов. Перед Страшным судом

Когда я воспарю из тела прочь,
Испросит дьяк Небесного Приказа:
"Сам всё припомнишь, или же помочь?
Ну что, давай, рассказывай, зараза."

Послушай, коли что-то и забыл,
Пойми, ты, вижу, вроде бы не старый, -
Я жизнью да отказа занят был!
Какие, к чёрту, в двадцать мемуары?!

 Я помню бой, "Спаси и сохрани!",
Где смерть мне подмигнула слишком рьяно,
И взорвались события и дни,
Как кровь из горла вскрытого, фонтаном!

А после, каждый час, что пережил,
Воспринимая лишь отсрочкой казни,
Я строить мог любые миражи
И воплощать почти что без боязни.

Да! Я себя войной заполонил,
Чтоб не бесславно сгинуть в дикой сваре.
И только раз колени преклонил -
Перед одним, великим, Государем.

Да, рвал на части даже тень врага;
Засады перемахивал, не глядя.
В златых шелках, а, всё-таки, нага,
Душа порой просила о пощаде...

В такой гульбе невинность не сберечь,
К чему нытьё и пафосные страхи!
Что проку - без греха в могилу лечь,
На пир червям в нетронутой рубахе?!

Что смертных судий жалкая возня,
С их вечным "через чур" и "это слишком"!
Ведь будет Высший Суд судить меня,
Конечно, по делам, не по делишкам.

Какие мемуары в двадцать лет!
Свои земные покидая ясли,
Скажу, что главный выполнил завет:
Я - жил! Любил, и был безумно счастлив!