Землянка

Гроздья рябины свисали над нами и осыпались от тяжести пут и расправляли мы ветки руками, ветром безвольные вновь упадут. Перетоптались озябшие птицы, прыгать устали давясь от нужды, вяло клевали под жмыхом пшеницы скудные зёрна, представив плоды. Дождь затяжной прикреплён облаками и водяные потоки с небес свет затмивали и заливали, да орошали загадочный лес. В этих местах не бывает веселья, нет здесь и путников и грибников, нет водоёмов, ковчегов рыбацких, кто мог бы на вес оценить свой улов. Небо осеннее вносит поправки, где привилегий особенный круг, плотно затянет и одурманит, сердцу добавит особенный стук. В час отчуждений, намерено при'нял, силу природы, признав красоту, хвойный дурман подкашивал ноги, тем выставляя полей наготу. Хлюпала почва, шагами дырявя, то, что нехожено - путь сократит, да вырубал в рост кусты обезглавя, шёл напролом, не умыт, не побрит. Время упрямо спешило к зимовке и обростает жирком хищный зверь, без промедлений и подготовки лезет в капканы, поставив лишь цель. Перемещаясь, ступая по тропам, что проложил лет 15 назад и ожидая в болотистом, мокром, старом лесу, часто шёл наугад. Давним занятием, так уж сложилось, я промышляю веря в одно; да отыщу, что давно зародилось, поработило сознанье моё. Строго на азимут курс мой изучен, ветер подскажет, где волка нора, друг мой растерзан, насмерть замучен, да у меня без трёх пальцев рука. Эта история тянет по-жизни, долго за призраком лет истоптал, не посещают  особенно мысли, что я намерено время терял...
Место болотисто, сковано мраком, сложно пробраться, словно тиски, а забрели мы в землянке укрыться, дот был надёжным, видно с войны. Опалубка сгнила, вода просочилась, ящики стлели, в землю вросли, боеприпасы давно отсырели, побагровели во рже зацвели. Но кое-что удалось нам исправить, реанимировать!, ловкостью рук и аккуратно домой переправить, что не спасти -  отольют, фрезернут'. Чётко налажена аппаратура, миноискатель - слабей, чем у нас!, и отличит где лежит арматура или нетронутый боеприпас. Громко смеялись, да ликовали, радость затмила глаза и мозги и обнимаясь доход подсчитали  и доставали под смазкой стволы. Не унести нам двоим эту ношу, только по силам грузовику, есть ПКТ, ( который не брошу...), ленты патронов с избытком к нему. Долгих хождений придётся на месяц, перетащу?, -  то куплю себе дом!, легли подремать, злорадствует месяц, краток и сон, звёзд не дал досчитать.
Рано под утро пробужденный рёвом быстро вскочил и попятясь назад, ужас из грязной, вонючей трясины в страхе заставил стрелять наугад. Что-то громадное, в серости волка рва'ло клыками за доли секунд и расправлялось так быстро, так ловко!, буд-то его на другом пире ждут. Можно с трудом описать эту сцену или наглядно пересказать, волк доедал с аппетитом гиены, то, что от друга сумел отжевать. Я без разбора палил' в волчью шкуру, дырявил напрасно бесов'скую плоть, но получалось почти в холостую, не смог этим призрака я проколоть. Опомнился после, в отстреленных пальцах, наверно со страха собрать позабыл, что друга оставил в проклятой землянке, не смог и спасти, не схоронил...
Надежда всегда умирает последней, придётся искать и уверен найду!, то логово дьявола, жути сплетений, за друга бесспорно ему отомщу.