Во власти Демида поэма-быль Красота спасёт мир

Написано по горячим следам приключения автора в Пасхальный день 2006 года 


В средине апреля, как это ни жалко,
Конец наступает подлёдной рыбалке,
И, чтоб исчерпать дикой страсти лимит,
Пошёл напоследок туда, где Демид*
Сливается в пылких объятьях с Сергой*.
Там лёд ещё цел – не шипит под ногой.

* небольшие речки на Среднем Урале  


Мне пять километров пройти – ерунда,
За час потихоньку дотОпал туда.
Весь день, хоть и вяло, клевал чебачок.
И вот вечереет … А мне бы ещё! -

Да  к поезду двигаться надо.  Пора!
Иначе в лесу ночевать до утра.
Иду, погрустневший, не шатко-не вАлко,
Прощаясь до осени с зимней рыбалкой.

Бреду перелесками с горки на горку.
Глядят из прогалин подснежники зорко,
Берёзки топорщат набухшие почки,
А пихты рифмуют весенние строчки,
И вербочки дарят в ладоши пушок.
Весна! Настоящая! Эх, хорошо!


Взглянул на часы. Быть не может! О, Боги! -
Уже два часа нахожУся в дороге.
Похоже, беспечный, я сбился с пути
И понял, что вовремя мне не дойти.

И тут как-то разом надвинулась темень,
И дождь припустил (ну, нашёл себе время!)
Решаю: “ Коль время и путь прозевал,
Готовься к ночёвке. Привал так привал!”

В лесу для костра всё всегда под рукой,
Сейчас разведу – и к огню на покой.
Один только шаг оставался до цели,
Но … что это? – Спички, к беде, отсырели…
Как будто в двери изломался замок.
А дождь всё сильней – до трусов я промок.

НалИло водищи полнЫ сапоги.
И к Богу хотелось воззвать: “ Помоги!”
На лес надвигалась Пасхальная ночь -
Воскресший велик! - Мне сумеет помочь…

Как водится, Чёрта проклясть невтерпёж!
Познал в эту ночь, на кого он похож:
Чёрт – это сковавшая всё чернота,
Не зря ж говорят: ”Не видать ни черта”,
Ни звёзд, ни луны…  А поодаль шумит,
Безумное сердце нещадно щемит
Демид…

* * *
Однако, в ночи – холодать, холодать…
И скоро ли утро – могу лишь гадать:
Какое там что-то узреть вдалеке –
Часы не видны у себя на руке!

СверлИт в голове неотступная мысль:
“Не сидя, не лёжа, а стоя томись!
Борись, чтоб из крепкого тела к утру
Не сделался свежемороженый труп”.

Похоже, не зря возлюбил я зарядку –
Она непременно приводит к порядку.
Всю ночь приседал и руками махал,
А дождь надо мной издевался, нахал…
Назло негодяю “качу свою бочку” -
Рифмую, рифмую весёлые строчки!

И в такт с моей музою, слышу, гремит
Волною весеннею горный Демид…

* * *

О, радость! – забрезжил белёсый рассвет,
Я  “с места в карьер”!
Но… куда двинуть след?
К Демиду!  К себе зазывал он всю ночь!
К нему! Лишь бы ноги свои доволочь…
Сквозь лес продираюсь к огромному логу,
Тот круто к реке. Там найду я дорогу.


И азимут этот меня не подвёл –
Дошёл… Но устал как на пахоте вол.
Сырой от дождя, взмок вдобавок от пота.
Весь день на ногах – не прогулка. Работа!


К сему в довершенье накинулась жажда.
Спасибо ручью – выручал не однажды!
Запомню, запомню, друзья, навсегда,
Где самая вкусная в мире вода…

* * *

Итак, вдоль Демида (а как же иначе?) 
Путь к месту вчерашней рыбалки означил.

Однако, Демид - не равнинная речка:
В крутых берегах, возле горок колечком,
То влево, то вправо, то как бы назад
Река устремляет норОвистый взгляд.

Несётся Демид сквозь стремнины-пороги,
Накатанной нет возле речки дороги.
И тАщишься сквозь заливные луга,
Один за другим изнуряют лога,

А в чащах прибрежных то снег по колено,
То топи весенние, то откровенно
Мой ход перекроет нагорный ручей –
Весь путь состоит из таких ”мелочей”.


И тут же добавлю, что хлеба ни крошки,
И голод терзает меня понемножку.
И стали свинцовыми ноги и руки,
В груди появились какие-то стуки.

Пятнадцать шагов – остановка с отдышкой,
Иначе нельзя: сердце треснет – и крышка…
И сердцу упорно твердит голова:
“Держаться! Держаться! Судьба такова!”

И вот одолев двадцать энную горку,
Увидел Демид под ледовою коркой,
Что значило близость желанного мною,
И вновь всё вокруг засветилось весною…

На ящик рыбацкий присел и… заснул…
Очнулся, взглянул на часы – ну и ну!
Всего-то каких-то пятнадцать минут
Нечаянно мне удалось отдохнуть,
А в воздухе снова сгущается мрак -
Сегодня домой не добраться никак…

* * *

Что верно, то верно: часа полтора
Сумел пробрести ещё… Эх, бы костра!
Я с ним бы устроил почти что курорт!
Но, видимо, силу почувствовал Чёрт:
Решил наплевать он на Богову Пасху
И задал мне новую мощную встряску.

Голодный, промокший с макушки до пят,
Стою, этим Чёртом проклятым помят.
И снова спаситель мерещится, Бог.
Но я приказал себе: ”Будешь не “лох”
Ты, если поверишь, что утро придёт,
Весна улыбнётся, - она тебя ждёт!”

И снова запущена в ход физзарядка,
И дождик не кажется столь уже гадким,
И новые строфы гудят в голове,
Смеюсь я, себя причисляя к сове.

А всё же усталость скрутила в дугу –
Вдруг, стоя, заснул будто конь на лугу.
Ещё один миг – и в беспамятстве рухну,
А, значит, навеки для мира потухну.

* * *

Кто мог бы подумать: от чёрной дыры
Сумели меня отогнать… комары.
Щекочут лицо и трубят прямо в ухо
Тревожную песнь для поднятия духа.
В лесу ненавижу их каждое лето,
А тут подставлЯюся: ”Жри до рассвета!
В июле такое приму за кошмар!
Сегодня ж: - cпасибо, апрельский комар! ”

* * *

Где в этой истории ставать акцент –
Какой подчеркнуть самый важный момент?
Что новое утро настало, и я
К обеду блеснувшего солнышком дня
Добрался-таки до железной дороги?
Что всё хорошо получилось в итоге?

Рискну заявить громогласно и гордо:
“Не надо зависеть от Бога и Чёрта!
И коль оказался во власти Демида,
Доверься ему. Грозен он только с виду.
Надейся на силу его КРАСОТЫ –
Одержишь победу над ужасом ТЫ!“

Апрель 2006