Зупинка

  Сталинский четырехэтажный  желтый дом,
весь увитый  виноградными лозами
на улице Московской в Киеве,
появился перед глазами,после твоего сообщения:
-Оленька,привет! Я уже сыт и пьян. 
Сижу в Киеве,в кругу друзей.

   Бабушкина сестра, чудесная художница,
много лет прожила в этом удивительном доме.

  Нина Сергеевна Ган
дочь известного Пензенского врача 
была очень  милой,хрупкой женщиной.

   Каждое лето, на каникулы, мы с Бабулей
 отправлялись к любимой  сестре Елены Сергеевны.

    Бабушка рассказывала,что раннее детство тети Нины, пришедшееся на первые до и послереволюционные годы, было очень сложным.

 Нерадивая нянька уронила малышку
 и побоялась  рассказать об этом.

   У девочки стали появляться зачатки горбика на спине.

    Расплакавшаяся няня призналась в  содеянном
 и была  уволена.

   Вот, только,проблемы со здоровьем,
которые мог решить знаменитый доктор Ган,
(если бы вовремя узнал,
)становились  все более очевидны.

   Маленькую  Нину отправили в санаторий  в Крым
на длительное лечение.

    Разразившаяся в 1917 году революция, потерянные связи.

   Только в 21 году ребенка удалось отыскать
 и вернуть  домой в Пензу.

  Врачи санатория, в котором оказалась
 Бабулина сестра, не только не бросили
 больных детей, но и разобрали их по своим семьям,продолжив лечить и заботиться
  до восстановления связи
 с родителями маленьких пациентов.

    Горбик тетя Нина искусно прятала
 под разнообразные драпировки,лисьи горжетки и удивительные шарфики,похожие на боа.

 Все сногсшибательные,по последней моде,
наряды тетя Нина  шила себе сама.

   Вечно улыбающаяся,крошечная женщина,
 так и не стала мамой.

   Студентов своих(много лет Нина Сергеевна
Не преподавала в Киевской художественной академии))почитала как собственных детей,
нежно любила меня-внучатую  племянницу.
Звонила Бабуле каждую неделю и спрашивала:
   -Ляля,ну когда же, наконец,
наступят эти  чертовы  каникулы
и вы с Оленькой ко мне приедете?
   
    Когда я пошла в школу,Елена Сергеевна
 оформила пенсию и полностью посвятила  себя
воспитанию  и обучению(привезенной из Африканской длительной командировки сына)совершенно необузданной, юной хулиганки  и безобразницы.

    Дед Илья,крупный снабженец строитель,
постоянно мотавшийся в командировки по всему Союзу,устраивал нам с Бабулей
 незабываемые поездки во время  моих каникул.

    Только самыми долгожданными
 и ожидаемыми были поездки к тете Нине в Киев.

    В огромной квартире тетушки, на четвертом  этаже
 с балкончиком ,напоминающем беседку из цветов,
 в самом конце коридора была  кладовка,
в которую  запускали меня на третий день,после приезда.

   Волшебная каморка была наполнена старинными  игрушками,коробочками  с  украшениями,
привезенными из любимой тетиной Прибалтики
  или сотворенными ее талантливым и руками.

 Взять можно было только три вещицы,
поэтому единственный  музейный день
я проводила почти не отвлекаясь,
под тусклой лампочкой в комнатке,
 наполненной таинствами  и нежными,
волнующими ароматами старины .

 С восторгом перебирая сокровища,
 не соглашалась даже к обеду и ужину расстаться с необыкновенным миром семейной истории.

   Альбомы с  фотографиями хранились тут-же
на почетной, центральной полочке из красного  дерева.

 В столовой(самой большой комнате) стояло много стеклянных шкафов со старинным фарфором,
что придавало еще большее ощущение музейности.

 Эту прекрасную коллекцию неустанно собирал тетушкин  муж- Анатолий Казанцев- художник, открыто осуждаемый Бабулей  за скаредность.

   Тяжелые шторы со стороны окон,по его требованию,
были обшиты простынями,дабы не  выгорали.

 Накрывая на стол, тетя Нина (с опаской поглядывая
 на мужа) выкладывала семейное серебро,
чем приводила его в ужасное уныние.

  Непримиримая Бабуля  Лена,посмеиваясь,
объявляла в первые же минуты
 нашего появления на  улице Московской,
что есть станет только с фамильным серебром на столе.

   Дядя Толя заболевал в первый же вечер и почти не вставал с постели- все время  нашего, изнуряющего его тонкую  натуру, нашествия.

   Из спальни,периодически,  доносились
 жалобные  стоны мученика 
и слабый, отчаявшийся шепот:
   -Варварыыы...

    Нина Сергеевна, с удовольствием, носила,
ослабевшему, подносы  с кашкой,
диетическим супом  и тертым яблочком.

     А на кухне царствовала Бабуля:
Пеклись румяные  пирожки,мариновалась в особом соусе рыба и холодильник был полон свежей зеленью,фруктами.

    Запахи струящиеся из кухни и звонкий,веселый голос бабы Лены,Ляли,Елены Сергеевны приводили, умирающего,родственника к нескончаемой головной боли
  и боязни  высунуть из добровольной темницы  нос.

   Отца своего,Доктора Ган, сестры боготворили
и много разговаривали о нем.

   Потрясающие  эти Киевские воспоминания:
прогулки по Крещатику, обязательные походы в Киево-Печерскую лавру ,вкуснейший Киевский торт
и удивительный двор за высоким забором
 с металлическими кованными воротами.

     Зупинка-остановка на украинском языке.

   Память скользит  мимо остановки на которой
 невозможно выскочить хотя-бы на  мгновенье.

    Остановка с названием- Детство.

      Летят осенние паутинки,
припекает солнышко и соседи по дому
на улице Московская все вмести собирают
щедрый урожай зеленого, крупного  винограда
прозрачного и душистого.