24 часа

24 часа.
часто и жизни мало,
чтобы работать и спать,
чтобы на жизнь хватало.
утром всё кажется сном.
эхом доносятся строки:
"будут семья и дом,
чтобы не быть одиноким".


1.
24 часа.
Часто на четвереньках
человек выползает из кабака
в это время,
стремительным взглядом
пронзает асфальт,
целует его
своим телом.
Несмело,
на автопилоте,
сантиметр за сантиметром
движется к заданной цели.
К утру,
подобравшись вплотную
к порогу дома
и, кажется,
слегка протрезвев,
пытается понемногу
перед собой смотреть.
Не получается.
Сотни попыток без толку.
Близко цель,
подняться бы только.
Пройдено ради этого вёрст
сколько?
Хватит смотреть!
В отчаянии человек падает
и, ощущая блаженство,
ради которого можно и умереть,
тут же и умирает.
--------------------------------------------------------
2.
Было бы сложно понять.
Было бы, что понимать.
Время идёт, вслед за ним идут люди,
как будто
они могут всё изменить.
Хватит думать!
Достаточно мыслей,
нет действий.
Ждать хорошей погоды
в плохом климате
бессмысленно, кажется:
всё равно, что в пустыне,
умирая от жажды,
не пытаться найти тень,
а молиться,
чтобы с неба свалился оазис
и день
стал короче ночи.
Впрочем,
в мольбах к Всевышнему
есть определенный смысл,
такой великий и пышный...
но не могу объяснить.
24 часа -
время, которого хватит на то,
чтобы всё завершить.
Было бы, чем заняться.
Старайся страдать,
после смерти страдания
вознаграждаются.
Интересно, есть ли там что-то?
Может, небытие?
Может, распавшись на отдельные атомы,
человек станет частью вселенной?
Может, всё-таки рай или ад?
Через тысячи лет
ничего не изменится,
не найдется ответ
доказательный -
вера лишь ценится.
Так-то легче, конечно,
поверил - и всё;
и живешь,
и для вечности терпишь.
Может, просто ты слаб,
чтобы вдруг осознать,
что недолго продлится
вечность?
Может, лучше своё
существо оправдать тем,
что раб,
потому что так легче?
Время лечит.
Не стоит ходить к докторам.
Как правило, сыны науки не верят в душу.
Через несколько лет излечишься сам,
если от тоски не задушишься.
Всё просто.
Слабый иногда бывает силён бессознательно,
сильный временами по-детски хил.
Бывали случаи, когда человек,
отчаявшийся окончательно,
самого сильного силача
избил.
Со спины, правда;
и умер на следующий день
от страха
или от переизбытка сил.

Всё относительно.
Самые трусливые люди,
как правило, - релятивисты
и агностики.
Ходят где-то посередине,
используют сноски
к любому своему заключению,
дескать, "это моё мнение,
и оно,
как и любое другое мнение,
может быть ошибочно".
Верят только тому,
что видят,
но видят порой как-то выборочно.
Боятся собственных мыслей,
поэтому несут околесицу
и бессмыслицу,
одобренную бессознательным
большинством.
И что,
собственно?
Проблема вот в чём:
этот безликий пласт,
имеющий центристские взгляды,
может, увы, победить -
не качеством, но количеством -
человека, действительно мыслящего,
знающего, что говорит.
И пусть этот человек приведёт
хоть тысячу доводов
и аргументов,
но стену между собой
и толпой не пробьет -
не расщепит однородную массу
на элементы.
И это обидно как-то.
Неправильно,
но обыденно.
Человек вдруг увидит главное,
а самого человека не видно.
В толпе, без согласия,
красят серыми красками
личность,
превращая её в индивид.
С опаской напрасной
боятся огласки
и красят,
пока личность спит.
Потеря бдительности -
вот, что губит людей.
Галилей не сгорел только лишь потому,
что одумался вовремя:
на коленях отрёкся от своих же идей,
кои были в то время сверхновыми.
Прав ли был он?
Не берусь осуждать.
Плоть слаба,
причём даже у сильного.
Вряд ли кто-то захочет в огне умирать,
перед этим подвергнувшись пыткам.
Но вопрос:
что сложнее терять -
жизнь
или то, ради чего живешь?
Не берусь никого ни за что осуждать,
но ведь...
всё же когда-то умрёшь.
А идеи прочны и, возможно, правдивы.
После смерти воздастся, получишь сполна.
Порой слаб человек, а становится сильным;
духом каждый силён, только плоть вот слаба.
3.
Страсть - не любовь,
отождествлять нельзя.
Срасти вполне хватит 24 часа,
а любовь, говорят, бесконечна.
Но, бывает, случаются чудеса,
и семья образуется из ничего,
и при этом держится вечность.
Причем без любви.
Как объяснить?
Можно ради детей терпеть друг друга.
К чёрту тонкую красную нить!
Дом, работа, побои и ругань -
для детей всё.
У ребенка должна быть полноценная семья,
чтобы вырос потомок достойной личностью.
И не важно, что папа, возможно,
ребенку не рад
и, в свободное время глотая изысканный яд,
забывает порой о приличиях.
Зато обеспечивает семью с мыслью:
"скоро ни в чем не будем нуждаться".
Сваливает работу по дому на маму,
воспитание - на учительницу;
собирается встретить достойно старость,
которая с каждым годом всё близится.
К чёрту всё!
Ради будущего жертвовать настоящим -
форма существования обыденная.
Бог с ним.

Благодарные дети у ложа старика соберутся
и будут выдавливать слёзы из глаз:
раз за разом, по капле,
не зная всей правды,
но чувствуя, что
после смерти отца
им воздастся сполна.
Узрев завещание, они улыбнутся
и тут же уйдут, не дождавшись конца.
Критический случай.
Можно даже сказать, кретинический.
Дети часто бывают внутри холодней.
Но, я уверен,
если бы не определенные рамки приличия,
из тьмы показались бы чувства людей
настоящие,
искренние, но холодные,
навевающие ужас на любящие сердца.
Дети неблагодарные. Дети гордые.
Дети - отражение матери и отца.

Во всём нужна мера.
Любовь без границ
не лучше,
чем её недостаток.
Не стоит за каждый проступок биться,
как и не стоит на всё закрывать глаза.
Человек встречает премножество лиц
на пути; они оставляют осадок.
Не стоит на всех и на каждого злиться,
но стоит любить себя
и ближнего своего.

Ничего не поделаешь.
Нечего делать.
Случается всякое.
Главное - выбрать, что лучше:
быть кошельком
без души и тела
или любимым и любящим
мужем?
Выбор кажется очевидным
(если в данный момент он не касается выбирающего),
но зачастую выход не виден,
ведь человек постоянно в чём-то нуждается,
причем в большей степени это касается
материального
составляющего
и сопутствующей ему
выгоды.

Обидно слышать подобное:
отец: "я работаю,
чтобы дети ни в чем не нуждались";
мать: "готовить учись,
главное - удачно выскочить замуж".
Что значит удачно?
Согласно древней традиции
мужчина приносит домой еду,
а женщина - очага хранительница,
и дети там куда-то зачем-то бегут -
семейная идиллия,
типичная жизнь многих.
Да, конечно, этот взгляд однобокий,
но всё же и он имеет место быть.
Пусть мысли пусты и черствы, и убоги -
найдутся же люди, что будут так жить.

4.
Один человек вышел утром из дома в поисках счастья.
Вернулся к утру.
Не нашел.
Впрочем, обо всём по порядку.

Солнечный свет пробивает окно:
пора подниматься с кровати.
Частично позавтракав черным кофе,
человек выходит к семи часам
из захудалого здания
и направляется в сторону
недавно отстроенного
кабака.
Каждая собака его здесь знает
и принимает за дурака,
а он этого даже не понимает.
Славно.
Подкрепив свои силы
двумя пинтами пива,
человек, наконец, просыпается
и, в поиске родственных душ,
начинает оглядываться.
12 часов по полудню.
Девушка в красном платье.
Человек, словно бык,
слово за слово
в пекло бросается,
пытаясь сломить
стену непонимания.
Кажется, получается.

- Странно наблюдать такую красивую девушку в столь отвратительном месте.
- Серьезно? Ты же сам находишься здесь. Почему?
- От безысходности. Давай уйдем куда-нибудь. Вместе.
- Куда?
- Не знаю. Куда-нибудь.
- Ладно, давай, - выходят из кабака. Идут.
- Ты откуда? Наверное, издалека? Просто ни разу тебя здесь не видел.
- Да нет, я живу на соседней улице.
- С кем живешь?
- Одна.
- Не скучно одной?
- Нет, нормально.
- Ты очень красивая. У такой красивой девушки должен быть парень и, скорей всего, есть. Так ведь?
- Нет, не так.
- Удивительно, что у тебя нет любимого человека.
- А с чего ты решил, что нет?
- Ну, как же...
- Давай не будем об этом, - некоторое время молчат.
Проходят мимо её дома.
Она останавливается.
Он - тоже.
- Давай, если хочешь, зайдём ко мне, - произносит она.
- Конечно, хочу! - заходят.
Три комнаты.
Люстра большая по центру.
Иконы повсюду, как в церкви.
На уровне трех с половиной метров
потолок раскинулся величаво.
- Вот так я живу. Хочешь чаю?
- Я бы предпочел что-нибудь покрепче. Кофе, например.
- Только чай.
- Хорошо, чай, значит. Спасибо. Кстати, у тебя очень уютно. Обои сама клеила?
- Нет. Не спрашивай ничего. Вот чай.
- Хорошо, - снова молчат,
пьют из тяжелых широких бокалов чай;
наконец, один из них не выдерживает:
- Как тебя зовут?
- Отвечать обязательно?
- Нет, как хочешь.
- Анна.
- А меня Паша. Очень приятно.
- Да, мне тоже.
- Слушай, кажется, у тебя что-то случилось, но не буду ничего спрашивать. Просто ты такая грустная. Возможно, сама судьба свела нас в том кабаке, чтобы мы помогли друг другу, - молчит несколько секунд. - Знаешь, люди должны помогать друг другу. Понимаю, что тороплю события, но, кажется, я влюбился в тебя.
- Тебе кажется.
- Нет. Я хочу быть всегда с тобой, - с этими словами Паша встает, представляя, как его бычьи рога разрывают в клочья красную тряпку. Приближается к девушке, собирается приобнять.
Обнимает, она не сопротивляется.
Нежно целует в налитые кровью губы,
при этом грубо
пытается выпустить девушку из одежды.
Она, наконец, просыпается:
- Нет! Уходи!
- Не понял, - руки опускаются; он отходит на шаг назад, - зачем же давала надежду?
- Я не давала. Ты сам всё выдумал. Дверь там.
- Может быть, номер дашь? Я походу реально влюбился.
- Держи, - вырывает из блокнота листок; пишет.
- Спасибо. До скорой встречи, - выходит. Она в ответ хлопает дверью неслышно.

5.
17 часов.
На улице стало душно, как перед летним дождём.
Что делать?
Сложно собраться с мыслями.
Человек Паша куда-то быстро идёт,
при этом шурша ранними жёлтыми листьями.
"Аня... Прекрасная девушка.
Я бы хотел всегда быть с ней рядом.
Но... что она делала в кабаке?
Почему согласилась пойти со мной?
Может, у неё так с каждым?
Тогда почему выгнала?
Странно,
всё очень странно.
Я пропал.
Интересно, если бы я добился, чего хотел,
был бы счастлив?
А теперь?
Кажется, счастлив,
имея возможность любить..."
И ещё сотни мыслей, касаемо этой девушки,
будто бы на ней свет клином сошелся.
Надо успокоиться.
Вот и кабак.
Всё как раньше,
время в пьянящем доме остановилось.
Паша - безвольный плаксивый слабак -
подходит к бармену,
заказывает тёмное пиво,
и тут его голову посещает вполне логичная мысль,
а именно:
расспросить работающего здесь человека об Анне
для усмирения своих чувств.
Паша смотрит на кружку, внутри которой находится желаемый эль,
и начинает дискурсию.
- Интересно, стакан наполовину полон или наполовину пуст... Вот задачка-то, а? Кажется, лучше не думать о стакане. Лучше вообще не думать.
- ...
- Помнишь, сегодня днём здесь была девушка в красном платье?
- Ну?
- Кто она? Что ты можешь сказать о ней?
- Не знаю.
- А если подумать?
- И думать нечего.
- Ну, ты же здесь с утра до вечера, всё видишь, всех знаешь.
- И что? Какая польза мне тебе что-то говорить?
- Я понял, - рыскает по карманам в поисках денег; находит последние 300 рублей, - держи.
- До сегодняшнего дня не видел её. Пришла часов в 10, заказала водку, выпила пару рюмок. Ну, дальше ты знаешь.
- Всё?
- А что ты ещё хотел?
- Ясно, - допивает пиво, уходит.

18 часов.
"Надо ей позвонить.
Необходимо объясниться.
Может, она будет более разговорчива,
чем пару часов назад?
Надо разобраться в себе,
собраться с мыслями.
Отлично! - вот и телефон-автомат".
Паша находит остатки мелочи,
сует их в отверстие,
торопясь;
дрожащими руками набирает номер.
Двести лет
проходит
до заветного звука гудка.
Раз.
Два.
- Алло, - раздается на другом конце провода.
- Алло, Аня?
- Молодой человек, кажется, вы не туда попали, - и снова звуки гудка.
- Как?!
6.
Глупо спрашивать номер телефона у человека,
находясь у него дома
и зная,
что вы никогда больше не встретитесь.
Но человек в растерянности
и на бОльшую глупость способен.
Бог с ним.

По пустой развалившейся улице
идёт быстрым шагом Павел,
мокрый от капель дождя
и слёз.
"Хватит!
Что же такое творится со мной?!
Не пойму:
увидел девушку,
красивую девушку,
хотел воспользоваться состоянием -
не получилось.
Да ладно бы, если просто -
так к тому же ещё и влюбился!
Вот-те раз!
Что делать?
Надо, надо идти.
Быть может, она не шутила.
В любом случае, хуже уже не будет".
Посмотрим, Паша, посмотрим.
Хуже людей, которые постоянно лгут,
только люди,
принимающие всё на веру.
Паша видит знакомый дом,
заходит в знакомый подъезд,
поднимается на третий этаж,
звонит в знакомую дверь.
Что теперь его ждёт?
Квартира отвечает молчанием.
Три тысячи лет
проходит;
в отчаянии
Паша стучит кулаком
со всей силы.
Раздаются шаги по ту сторону.
Десять секунд.
Щелчок.
Дверь распахивается, едва не задев собой бедного,
побледневшего Павла.

- Зачем же так громко стучать? - мужской голос раздаётся буквально в метре: солидный человек, хорошо одетый, большой и, кажется, сильный. Пот покрывает застывшего Павла обильно. Чего же ещё было ждать?
"Надо взять себя в руки. Возможно, это её брат. Даже если и нет, всё равно надо что-то сказать. Конечно, скажу всю правду, ведь я, если разобраться, в сложившейся ситуации не виноват".
Стал бы кто разбираться.
Тем не менее, буквально через тридцать секунд
раздается ответ:
- А Анна дома?
- Дома. А Вы по какому вопросу?
- Сложно объяснить... А Вы кем ей приходитесь?
- А Вы?
- Я... знакомый. По работе.
- Аня не работает.
- Хм... - Паша будто бы претерпел контузию. - Так... а Вы... кем ей приходитесь?
- Мужем.
- Поразительно! - вместо этого слова Паша, конечно, хотел использовать мат, но нахождение его рядом с грозным интеллигентом помогло удержаться (по крайней мере, на время).
- Так Вы-то кто? - уже серьезно произносит человек в дверях.
- Я Паша. А Вы?
- Слушайте, я не намерен с Вами шутить, - ещё серьезней.
- Я не шучу. Думаю, не будет лишним познакомиться. Просто скажите, как Вас зовут, и я Вам всё объясню.
- Сергей.
- Очень приятно, - с наигранной радостью произносит Павел.
- Взаимно, - сухо отвечает собеседник.
- Может, на "ты" перейдем?
- Кто там пришёл? - раздаётся голос из глубины квартиры.
- Никто. Почтальон, - с этими словами Сергей переступает порог, выходя на лестничную клетку, и закрывает за собой дверь, в то время как Павел пытается приблизиться к дверному проёму, чтобы увидеть Анну; у него ничего не получается, так как грозный муж закрывает собой всё пространство.

7.
Под холодным дождём лежит тело.
Молодой человек лет двадцати пяти.
Если бы можно было всё исправить...
Если бы...
Осознанная жестокость на почве ревности -
причина несоответствия
человека и обстановки.
Тело лежит недвижимое
за городом,
у остановки.

Минус 27 часов.
Сергей приходит с работы раньше обычного
и - удивительно! - застаёт
в неприличной позе свою супругу
двуличную,
причем со старым своим другом.
На лице - ничего.
Мышцы напряжены до предела.
Сергей, немного пошатываясь,
заходит в спальню несмело
и тут же выходит.
Всё.
Даже объяснять нечего,
что позже произошло.
Сергей - человек влиятельный.
Достаточно набрать нужный номер,
и тут же приедут каратели,
способные перерезать собственной матери
горло,
если от них это будет нужно.

Конец дружбе.
Конец счастливой семейной жизни.
Главное - удачно выскочить замуж,
любовь придёт позже,
возможно, в другом обличии.
Ну, ничего.
Лишь бы семья впоследствии
не развалилась,
а что происходит внутри -
пусть остаётся в тайне.

Ретроспектива:
- Думай о будущем.
Думай о будущем, Анна!
Смотри:
Серёжа оказывает тебя знаки внимания,
дарит цветы.
А ты что?
Что ты молчишь?
Не испытываешь к нему чувств?
Да ладно!
С появлением общих проблем
придёт и любовь,
так что не беспокойся об этом.
Свадьбу сыграете летом.
- Ну, мама!
- Не мамкай!
Где ты ещё найдешь такого прекрасного молодого человека?
Так, всё, решено.
Да и мне пора уже нянчить внуков.
И вообще,
подумай об отце:
Серёжа в большей степени помогает ему
открыть своё предприятие,
потому что надеется на свадьбу с тобой
в дальнейшем;
да, каждый преследует свою цель,
и это нормально.
Ты слушаешь, Анна?
Понимаешь меня?
Я же всё для тебя делаю;
живу, можно сказать, для тебя.
Хоть единственный раз не упрямься,
подумай,
вряд ли ты встретишь кого-то лучше Серёжи.
Ты же знаешь, я желаю тебе только добра.
Не любишь пока что его?
И что же?
Любовь есть покорность,
забота о муже,
привязанность...
Но скоро поймешь всё сама.

Разорваться нельзя,
а выбор уже совершён.
Покорный характер всегда и везде востребован.
Не будет пустых и мучительных ссор, мокрых штор,
как будто бы слёз никогда и нигде в мире не было.
Никогда.
Ничего.
Отвечать честно необязательно.
Хорошо всё,
лучше и быть не может.
Обрекать на несчастье себя самого сознательно,
делать вид, что тебя ничего не тревожит,
есть высшая степень отречения, но принятия.

В каждом человеке живёт не один человек.
Меняются личности; меняется восприятие.
Способный одно и то же годы терпеть
однажды всё равно скажет:
"Хватит!
Я человек,
у меня есть личное мнение.
Буду делать то, что хочу.
Теперь мне никто не указ."
Скажет шёпотом,
про себя.
Но стремление
не покинет уже;
уже в сердце засела мысль:
можно всё изменить,
можно вслух говорить то, что думаешь.
Нет, нельзя.
Значит, тихо.
Тихо, но строить
счастье своё.
Человек человека достоин.
У занавески
в чистой и светлой комнате,
украшенной,
словно в церкви,
иконами.
Стоит ли?
- Нет, не стоит.
- Конечно же, стоит!
- Он близко, рядом почти всегда.
- Никто ничего не узнает, не бойся.
- Я боюсь потерять тебя.
- Всё будет хорошо, слышишь? Слышишь, как сердце бьется?
- Слышу, - человек к человеку подходит всё ближе…

Любовь.
Ревность.
Трагедия.
Ненависть.
Невесть откуда
удар в спину.
Жизнь непривычная
что-то не клеится:
муж нелюбимый
убивает любимого.

Тихо,
исподтишка.
Раз.
Два.
8.
Серый подъезд.
Самые честные разговоры происходят на лестничной клетке.
Странно, но для Павлика в данный момент
инстинкт самосохранения важнее любви.
Даже трусостью сложно назвать.
Поднимается с сумкой соседка;
Сергей, как обычно в подобных случаях,
Помогает ей груз донести.
В это время Паша готовится к речи:
«У меня одна жизнь. Я физически слаб.
Сколько стоит любовь не имеет значения.
По земле не хожу - пресмыкаюсь, как раб,
Принимая с улыбкой мучения.
Может, хватит терпеть? Может, стоит восстать?
Ведь за счастье нужно бороться!
Жить без смысла и средств, а затем умирать -
Ради этого лишь сердце бьётся?
Не хочу так! Увы, по-другому никак.
Я предчувствую личную гибель.
Но люблю я, люблю! Вот наивный простак!
Изменить бы сейчас ход событий:
Рассказать её мужу всё, так, мол, и так,
Я влюблен, я не знал, не предвидел.
А что, если она тоже так влюблена -
В самом чистом и нравственном виде?
Я боюсь.
Я смогу.
Изменю.
Затрясусь.
Я признаюсь.
Я молча уйду.
Я останусь.
Я всю правду скажу.
Из-за страха солгу.
Я люблю.
Я хочу.
Я теряюсь…»

- Ну? - прервал Сергей размышления Павла.
- Что?
- Кто ты и зачем пришел?
- В общем… сегодня, по случайному стечению обстоятельств, я встретился с твоей женой в кабаке, она мне сразу понравилась, и я, по наивности, решил с ней познакомиться.
- Познакомился? - лицо Сергея остается спокойным и как будто бы безучастным.
- Познакомился. Странно, но мне показалось, что я нашел своё счастье в ней. Впрочем, не важно.
- Дальше что?
- Дальше мы с ней поговорили; кстати, про тебя она ничего не говорила, но была какая-то задумчивая. Потом пришли к ней домой, выпили чаю.
- Вкусный чай?
- Что? - Паша вздрагивает.
- Чай вкусный, говорю? - на лице Сергея появляется ухмылка.
- Да… чай… Дело же не в чае. Я, вообще, кофе хотел.
- А в чём дело? - Сергей демонстрирует свою заинтересованность в данном вопросе.
- Дело в ней, - произносит Павел и пристально смотрит в глаза собеседнику, будто о чём-то просит. - Я влюбился, понимаешь? - Сергей делает вид, что понимает. - Конечно, если бы я знал, что у неё есть муж, никогда бы не стал знакомиться.
- Если бы… - задумчиво произносит Сергей; улыбка с его лица пропадает, превращаясь в нечто строгое и угрожающее неминуемой расправой.
Противник приближается, закатывая на ходу рукава.
Павел, предвосхищая события,
наносит исподтишка
сокрушительный удар с правой
по лицу бывшего собеседника.
Сергей, кажется, удивляется,
но, недолго думая,
скручивает бедного Павлика
в три погибели.
«Всё, Анна, погибли мы», -
проносится в голове у последнего,
поверженного и униженного,
готового умереть на месте.
Но внезапно на лестнице,
выйдя из созданной мужем темницы,
появляется Анна.
Надежда в сердце
ничтожного Павла
вновь загорается.
Как оказалось, напрасно.
Анна, увидев происходящее,
поначалу приходит в ужас,
но ровно через мгновение
берет себя в руки
и, оценив ситуацию,
говорит любимому мужу:
- Брось его. Или тоже прикажешь убить?
- Ты о чем? - Сергей изображает удивление на своём лице.
- Ни о чем. Просто… отпусти.
- Ну, ладно, как скажешь.
Сергей кладёт еле живого Павла на пол,
встает,
немного отходит
в сторону Анны,
но всё так же пристально смотрит на тело,
накрывающее собой кафель.
- Нет, я всё понимаю, - человек, находящийся в горизонтальном положении, решается вновь заговорить, - но вот скажи мне, Анна, испытываешь ты ко мне хоть какие-то чувства?
- Нет, - звучит резкий ответ.
- А мужа своего любишь? - человек порывается встать, но у него это плохо выходит, будто он сильно пьян.
- Конечно, люблю, - горячо отвечает Анна. - И вообще, что за вопросы? Это не твоё дело! - добивает она ничтожного Павла.
- Да, я понял, - на лице силившегося встать человека появляется грустная улыбка; Павел, наконец, встает; Павел смотрит Анне прямо в глаза, не замечая Сергея, находящегося поблизости.
- Пойдем, - говорит муж жене и направляется в сторону двери своей квартиры.
- Ничего ты не понял, - быстро бросает Анна Павлу и идёт следом за любимым мужем.


9.
Дождь яро стучит молотками по крыше,
но Павел не слышит,
он медленно дышит,
он чувствует, что
эта ночь к нему ближе,
чем завтрашний солнечный день.
В душе - ничего, под ногами - две лужи.
Никто никому в этом мире не нужен.
Теперь всё равно, даже если жить глубже,
не выровнять свод колен.
Не стоит стараться,
не стоит влюбляться,
не стоит, упав, снова вверх подниматься.
Зачем? Через миг предстоит возвращаться
обратно, откуда пришёл.
Жизнь - горькая штука без счастья и смысла.
Уныние есть; ни одной светлой мысли.
Две яркие звезды на небе повисли.
Но Павел их не нашёл.

Не нашёл...
Значит, плохо искал.

Дождь ждёт движения жизни
в правильном направлении.
Сознание человека
противодействует разрушению,
а подсознание мечтает о самоопределении.
Человек подвергается отторжению
от внешнего мира, словно
не прижившаяся ткань.
Так и надо.
Земная жизнь страшнее подземного ада.
Не встать.
Но стать тем,
кого не  напугать
выдуманными историями,
пожалуй, стоит.

Униженный и оскорбленный.
Зря пришёл.
Надо идти.
Пустота.
Голова набита назойливым шумом.
К чему стремиться?
Незачем жить.
Стоило только влюбиться,
и тут же стало ясно:
все попытки исправить
ход предвосхищенных событий
напрасны.
Не стоит любить
никого.
И, в первую очередь,
самого себя.
Даже не грустно.
Никак.
Надо зайти домой,
забрать оставшиеся деньги.
А после -
прямая дорога в кабак:
забыться,
развеяться по ветру вместе с пеплом,
убить все чувства,
убиться о чей-то тяжёлый кулак,
упиться изысканным ядом до муки...
Зашёл.
Взял деньги.
Вышел.
Кабак.

Муторно на душе.
23 часа с половиной.
Мир разваливается на части.
Глаза не видят,
а сердце забилось в угол.
За всё в этой жизни надо платить.
Быть рядом друг с другом -
мгновение;
расставание - вечная мука.
Но стоит ли ждать забвения,
чувствуя,
что ничего не сможешь забыть?
Мрачная комната.
Вместе с табачным дымом
время повисло в воздухе.
Мир обездвижен.
Люди не поняты.
Полночь подходит ближе.
Въедается в голову
новая мысль -
последняя исповедь
стоящего у подножия
пропасти.
"К чёрту всё!
Двадцать семь лет истории
изжил;
четверть века потратил.
На что?
Вон тело на лестничной клетке лежит
и издает
препротивнейший стон.
Не везёт.
Такая моя политика:
Улыбаюсь, скрывая слёзы.
Что это?
Лебединая песня нытика,
который у неба забвения просит?
Человек ли я?
Что сделал для этого мира?
Ровным счётом, насколько могу осознать,
ничего.
23:35.
Время и жизнь застыли.
Нет!
Это я застыл,
оказавшись за смертной чертой.
Вот и кажется мне, что не я, а вокруг всё беспечно...
Плохо.
Ужасный вкус.
(Сильнее стучи стаканом,
чтобы все в кабаке знали
о силе твоих искренних чувств.)
Мир существует вечно.
Прими как должное
и умри,
не забыв ни о ком
в предсмертном проклятии.
К чёртовой матери
всё!
Знаю, не лучший,
но всё же я
Человек
(с большой буквы).
Где счастье?
Подступает к горлу;
душит..."
Павел, обняв крепко стол,
горько плачет.

Пьяным слезам не верьте!
У пьяных все чувства вывернуты наизнанку.
Пьяные не боятся смерти,
но боятся пропустить очередную пьянку -
всё ложь!
Лёжа мир воспринимаешь иначе.
Ещё не конец всему;
ещё не всё потрачено.
Начало конца.
Бред завладел сознанием.
Что теперь делать Павлу?
Да он и сам не знает.

23:45.
Щелчок.
Где-то летит со стула человек.
Контузия.
Гулом по телу разносится музыка.
Пустота.
Дождь барабанит по голове.
Раз. Два.

Корабль на море,
но капитан умер.
И судно утонет
от этого горя.
Акулы вокруг
в ожидании ходят.
И волны с размаху
по палубе бьют.
Корабль на море!
Всё дальше от суши.
Из трюма - и стоны,
и крики;
но глушит
их
море,
скрывая навеки
те лики,
что вскоре
от шторма
умрут.

10.
Тишь.
Шелестит дождь по крыше.
И ничего больше
не надо, ты слышишь?
Ночь
преднамеренно планами движет;
уходит из мира гроза.
Теперь звёзды ближе.

Ровно 24 часа.
Человек
на четвереньках
выползает из кабака
в это время,
стремительным взглядом
пронзает асфальт,
целует его
своим телом.
Несмело,
на автопилоте,
сантиметр за сантиметром
движется к заданной цели.
Какая же цель?
Сегодня уже никакой.
Или как обычно:
скорей бы добраться
домой
и забыться
спокойным сном.
А завтра -
заняться полезным делом,
лишь бы не помнить всего.
Ночь проплывает мимо,
но человек уже за чертой
видимого;
думает о чем-то, видимо,
причем тело живет не в ладу с головой.
О чем можно думать
в такую минуту?
Конечно, о том,
что наш мир прекрасен,
что рядом всегда были
радость и счастье,
что скоро настанет утро.
Как будто бы раньше
что-то мешало смотреть
и видеть.
Теперь всё изменится!
Проще относись к жизни,
человек:
если что-то можешь исправить - исправь,
если нет,
то не стоит из-за этого и переживать
несколько тысяч лет.
Жить сегодняшним днем!
Жить для себя!
Жить и чувствовать, что живешь!
И тогда
ты, возможно, поймешь:
остальное всё - ерунда.
Даже любовь.
Хотя...
Нет.
Не "даже", а "в первую очередь".
Продолжение рода -
и только.
Ничего больше.

Который час?
Темнота потерялась в пространстве-времени.
Звезды упали на землю,
собравшись в созвездия
в сонмище луж.
Человек
без малейшего в сердце сомнения
проходит
путь млечный,
всё глубже и глубже
оседая в грязи -
ну и пусть.
Пусто.
Того, что не видишь, нет.
Черные дыры в реалиях нашего мира
немыслимы.
Но
может ли человек,
однажды попав под влияние общества,
освободиться,
не прибегая к метафизическим превращениям?

Скоро рассвет.
Скоро наступит новая жизнь.
Новые мысли роятся в мозгу беспрерывно.
Бред.
Ты хотя бы с колен поднимись,
после попробуй пройди хоть немного не криво.
Не можешь?
Ну, всё!
Ты потерянный человек.
Ты пьяный,
ты грязный,
ты жалкий
никто.
Понял?
Тебя попросту в мире нет.
Ну, попробуй теперь
подними свою жалкую голову!..

Дождь прекратился.
Предрассветный туман окутал пустынные улицы,
превратив их из черных в серые.
Человек, наконец,
подобрался вплотную к заветной цели.
Смотрит на небо;
спокойный,
умиротворенный -
всё понял.
Целую вечность так бы смотреть...
Но надо идти.
Дома тепло и уютно:
кровать,
возможно, остывший ужин.
Павлик кому-то в периметре сонной квартиры нужен.
Кому же?
Конечно же, своей маме.
Так, человек
под влиянием мыслей почти что непьяных
отряхивается
и направляется
к двери подъезда;
открывает,
заходит,
наступает на лестницу.
Впереди тридцать ступенек,
которые он
шаг за шагом
считает.
Раз.
Два.

Внезапно -
удар сзади
чем-то тяжёлым;
в крови голова...
Пропасть.
Без мыслей ближайшие  пять минут.
Без лица и примет нападавшего.
Сотрясение мозга.
Дураку понятно: из-за вчерашнего.
Человек вновь в горизонтальном положении
и вновь в качестве пострадавшего.
Хлопает дверь подъезда -
и тишина;
только редкие птицы
встречают рассвет своим пением.
Потеря сознания.
Нигде.
Ничего.
Никогда.
Насильственное,
но необходимое человеку
забвение.

Через какое-то время
приходит в себя
всё-таки,
но уже ни о чем не думает.
Лишь одна мысль, как прозрение, -
никто
никого
не любит.
----------------------------------------------------------