Комфорт инвалида в Америке

«На свете счастья нет, но есть покой и воля»               
                А. С. Пушкин

Я – инвалид в английском языке:
кругом нормальный хор англоязычный.
И для «нормальных», будто кот в мешке,
сокрыт мой странный русский, мне привычный.

Я думаю на нём и вижу сны,
с самим собою в строчках соревнуюсь.
На нём встречаю я приход весны,
на нём и утешаюсь, и волнуюсь.

Английский не доносит до меня
из подворотен злобное шипенье,
журчит, моё достоинство храня,
не обрывает внутреннее пенье.

Английский дал и волю, и покой,
ускорил быстроту передвиженья,
пусть и не дав наличности такой,
чтоб заслужить, где надо, уваженье.

И мой английский тоже не богат,
хотя давно на нём стихи слагаю
и видеть их затем в журналах рад,
а  год спустя я их же и ругаю...

Но тем богаты, с чем мы рождены,
хоть этого порой не чуем сами.
И потому, наверно, мне даны
по-русски разговоры с Небесами.

А радости – о них ещё Сократ
сказал: они – от собственного действа.
И в Клубе* мне комфортнее стократ,
чем было бы на «парти» Билла Гейтса.

И в мой уход, уверен я, I’m sure, 
что будет мне с комфортом всё в ажуре,
когда, оставив бренный мир мишур,
душа, на этом свете отдежурив,

зажав мои творения в кулак,
на Божий суд умчится торопливо
не с глянцевым напутствием: «Good luck!» –
а всю её заполнившим: «Счастливо!»

                2 августа 2016 г..

* Клуб поэтов Нью-Йорка

ПРЕДЫДУЩИЙ ВАРИАНТ

Я – инвалид в английском языке:
кругом нормальный хор англоязычный.
И для «нормальных», будто кот в мешке,
сокрыт мой странный русский, мне привычный.
Я думаю на нём и вижу сны,
с самим собою в строчках соревнуюсь.
На нём встречаю я приход весны,
на нём и утешаюсь, и волнуюсь.

Английский дал мне волю и покой,
ускорил быстроту передвиженья,
пускай и без наличности такой,
чтоб заслужить, где надо, уваженья.
И мой английский тоже не богат,
хотя давно на нём стихи слагаю
и видеть их затем в журналах рад,
а год спустя я их же и ругаю...

Но тем богаты, с чем мы рождены,
хоть этого порой не чуем сами.
И потому, наверно, мне даны
по-русски разговоры с Небесами.
А радости – о них ещё Сократ
сказал: они – от собственного действа.
И в клубе* мне комфортнее стократ,
чем было бы на «парти» Билла Гейтса.

И потому уверен я – I’m sure –
что будет мне с комфортом всё в ажуре,
когда, оставив бренный мир мишур,
душа, на этом свете отдежурив,
зажав мои творения в кулак,
на Божий суд умчится торопливо
не с глянцевым напутствием: «Good luck!» –
а всю её заполнившим: «Счастливо!»

                23 мая 2016 г..

* Клуб поэтов Нью-Йорка