Канатоходец

В сияньи рампы свода циркового
Тревога стыла воздуха живого,
По нити шёл, качнувшись лишь едва;

Искусством остов физики разрушив,
В движений ужас погружая душу --
И ад труда, и прелесть мастерства.

Внизу -- лишь пасть кровавого манежа;
За воздух ли, за высь держался нежно,
Молитвы не шептала мать твоя.

А в выси каждый звук стегает плетью,
Зачем тебе заигрывать со смертью,
И проходить по краю острия?

Над ухом тьма холодная жужжала,
Лампадой фиолетовой дрожала
Серьёзность или ценность бытия.

Как будто бы погибели хотела,
Толпа, которой страсти нет предела.
...Над сводом -- свод небесно-голубой.

Вот сорвалась нога твоя, как с лески.
Вот рампы свет, как отзвук вефлиемской,
Блеснул в глазах, кляня напрасный бой.

Во мгле -- печати вечного покоя.
Ты нить -- в последний миг -- схватил рукою,
Смотрел в глаза обители концу.

Ты поднялс`я; и зал кричал в восторге,
И яркий свет, свидетель чистых оргий,
Всё бился по открытому лицу.