Прожорливый май

Москва под дождём у замызганной речки.
Трамваи, троллейбусов стоны и вонь.
Из пригоршни звёзд ком дымящейся гречки
Булыжником падает мне на ладонь.

Я греюсь в метро в пивоваренной каше,
В уюте такси, если "шеф" не дебил.
Я греюсь, зверея, и с возрастом старше
Становятся звери крепёжные сил.

Бурлеском кипит в сытой памяти нечто:
Зубалово, Жуковка, Горки - как сон.
Я сплю. И во сне моя бытность на "встречке"
Включает в предсердии свой граммофон.

Тупею иголкой сосновою в чаще.
Прожорливый май превращает в винил
Всё то, что в "заМКАДье" со спящего стащит
Незрячей судьбы моей автомобиль.

- Хозяин, приехали! Надо б добавить!
- Да рано еще. Жми по всей окружной!
- Закурим тогда. Ох, уж эти мне бабы!
Забей и смотри, как всё пахнет весной!

И я забиваю... Москва, как предтеча
Рвет дыбы "ручник" прямиком на амвон
Картечью смирительной матерной речи
Зарядами "Marlboro" в "Zippo" огонь.

Льёт дождь из окна. Грею руки. Светает.
Стекло боковое подернуто мглой
У печки дождливого сонного мая
На грешном пути возвращенья домой.


18 мая 2016