Смотритель

Среди промозглых северных широт, где не родит земля плодов, и нет ни ростка, ни хлеба, где месяц длится ночь, и всех ценней щедрот – полярное сияние в полнеба! В оковах вековечной мерзлоты спят мёртвые поморские посёлки, стоят, пусты, разбойничьи скиты, скитаясь, завывают волки...

Здесь, от царя и Бога вдалеке, смежит раскованная нега, и век от века всё без изменений на сырой земле, ни горьких слёз не пролито, не раздаётся вопль восторженный,
Счастливого, ликующего смеха.

Зажаты в беломорские тиски семь человек, смотрителей, на остроносом мысе. Здесь водка не спасает от тоски и от больных, с ума сводящих мыслей. От смертоносных щупалец цинги не спрятаться за стенами в остроге. Здесь не беда, что встал не с той ноги, а радость – оттого, что держат ноги...

Который день бушует океан, радары то и дело переваливают аж за десять баллов; и руки старика, что в стельку пьян всё тянутся к незримому штурвалу. И не таких, сгибает жизнь в дугу.
От инвалида в море мало толку – собачьей смерти ждать на берегу, сточившему клыки морскому волку...

Воды Поволжья изрядно глубоки, а всем нам далёко далеко до рая.
И старика не схоронить, по совести, и по-людски...  Он что – то шепчет, о судорогах родного края, низверженного тяжбами бытия, а после, он молчит, грязным рукавом слёзы утирая… Старик, не ведая, что это его последний сон, закрывает глаза, во сне,
Умирая…
Его товарищи сбрасывают за борт, а там его терзает рыб голодных стая...

Один, на вымерзшей земле, кому досталась доля страстотерпца, пусть спит, пока пульсирует во мгле свет маяка, как огненное
Сердце.
Но душу ждёт небесная обитель. 
Ведь звёзды – это тоже маяки, и, значит, – каждой нужен свой

Смотритель…

По мотивам произведения Дениса Барамзина