Предсказание

   

Четыре года (как отрезало ножом)
ползет и извивается ужом,
роняя тебе под ноги цветы
из самой запоздалой пустоты
 
Теперь терзай его - калечь, остатком зли,
чтоб эти руки их возвысить не могли.
Не оживить их, уж поверь, не оживить,
когда в остатке порванная нить

дороги - где в ухабах колея,
такая же, как боль, сейчас твоя:
(от копоти полос визжащих шин)
А ты дыши, прошу тебя, дыши…

В палате белой ты очнешься вдруг
где мир, как циркуль, замыкает круг
в тебе ссужая равновесье сил
того, чего бы я и не просил:

чтобы почувствовать - как тяжела рука,
как рана эта стала глубока
и как, пытаясь разорвать, сей круг,
ты ищешь одиночество, мой друг.

А за окном  удушливый июль
лишь оголил  растерянность твою,
теперь ты знаешь, чем благодаря,
мест не хватает пустырям и звонарям.

Рука не дрогнет, колокол – молчи,
сгорая бабочкой над пламенем свечи,
в уснувшем доме, за дождем в окне,
роняя слезы, но не обо мне,

заплачет август ближе к сентябрю
в просроченном прозрении «люблю...».
И жизнь покатится к обрыву колесом
туда, где каждый камень невесом.

Невиноватая! Прости себя! Прости!
И не пытайся камень пронести
не тяжелей он, уж поверь, не тяжелей,
когда ты постучишься в мою дверь.

Я буду тем же виноватым подлецом
стоять напротив с каменным лицом,
не зная как в себе преодолеть
молчание - похожее на смерть.