Тушёнка

          Детвора гурьбой бегала по деревне и её окрестностям в поисках хоть какой-нибудь еды. Голодное лето 43 –го в оккупации. Истощённые после изнурительной зимы, хватали малыши всё, что попадётся под руку – лебеду, ягоды, какие-то семена и зёрнышки. Им так отчаянно хотелось есть, что животы сводило от одной только мысли о большой краюхе хлеба с молоком. Голод гнал детей к сельскому клубу, который фашисты превратили в казарму. Хоть и страшно было до жути, но невиданное богатство обнаружилось сразу при появлении фрицев – любили, очень любили есть тушёнку эти завоеватели.
Ватага ребят, с опаской занимала свой наблюдательный пункт в кустах, и,  затихнув, ждала. Немец  возьмёт узкую блестящую банку, вспорет ей брюхо огромным ножом, смачно съест содержимое,  и выбросит банку в окно.
Вот тут не зевай!
Кому достанется первому  заветная посудина?  Конечно же, самому резвому! Бывало, выбрасывали сразу несколько штук и у детей случались нередко потасовки из-за добычи.  Фашистам нравилось зрелище, когда малыши  дрались из-за пустых банок, выхватывая их друг у друга.
- Кляйне швайн! – что-то непонятное  тарабарили немцы на своём языке и гоготали, как гуси.
- Ну, чистые гуси! – со страхом подумала однажды маленькая Лида. Она хоть и была тихим, застенчивым ребёнком, но поиски  какого-нибудь пропитания гнали её вместе со всеми туда, ближе к клубу.
- Над чем они гогочут, когда так хочется кушать?
От банок пахло ошеломляюще вкусно, слюнки текли, глаза наполнялись слезами,  и щекотало что-то  в носу. Ни языком, ни маленькими пальчиками нельзя было достать остатки жира со дна банки.
Однажды Валерка – самый шустрый и пронырливый,  засунул всю ладошку в банку, но она застряла и,  кто-то из мальчишек дёрнул эту «ловушку» с орущего Валерки.  Она, как натравленная немецкая овчарка, «грызнула» детскую ручку своими острыми, зазубренными краями. Фрицев этот случай позабавил от души, а Валерка ещё долго лечил «укусы» от банки,  привязывая к ним подорожник грязной тряпкой.
          Прошло много лет, но до сих пор рассказывая внукам истории из своего  детства, Лида  испытывает чувство жгучего стыда и унижения – как можно смеяться над тем, что ребёнок отчаянно и безысходно хочет есть?
                14 апреля 2016