Апрельский сумрак затуманенный...

Апрельский сумрак затуманенный сливается дождем.
Такой густой, таящий горести, что всплыли из-под снега.
Весь мир – как море перед штормом, где мы мечемся вдвоем,
Ища свой путь, рукой – на ощупь и молитвами – на небо.
Наш дом, похожий на каюту небольшого корабля,
И мы, обнявшиеся крепко, согреваемся друг другом.
Никем не понятые, вместе мы прижались у руля,
Зажгли фонарь, сварили кофе, чтоб согреться, если вьюга.

На нашем маленьком кораблике давно открылась течь.
Мы улыбаемся и мчимся дальше в море, на удачу.
Густеет ночь, и волны плещутся, и некому зажечь
На дальнем острове маяк для нас двоих, и дождик плачет…

Он плачет, думая о том, что всюду ночь и темнота,
Что керосина слишком мало, лампа тоже отсырела.
И кружат чайки, предрекая, что к нам близится беда,
Что яхтам, мимо проплывающим, до нас совсем нет дела.
Я обниму тебя сильнее, где же остров, где огонь?
Прошу тебя вглядеться вдаль, до боли сжав кольцо штурвала.
Глаза устали, и чуть-чуть немеет левая ладонь,
И чайки кружатся, крича, что мы так близко от провала.

Под нашим маленьким корабликом, как демон из пучин,
Бормочет море, по которому мы мчимся на удачу.
Молчит маяк на дальнем острове, пролился керосин,
За нас никто уже не молится, не просит и не плачет.

И вдруг слеза, сверкнув жемчужинкой, невольно замерла.
И кто-то с неба смотрит ласково, в добро всем сердцем веря:
Там, в темном море, огонек, кусочек света и тепла,
Что бережет от злых примет, от равнодуший и потери.
Там светят нежностью твои такие теплые глаза,
Моя душа светла, как яблони весною в бурном цвете.
Своим дыханием и верой мы поднимем паруса,
Своею нежностью зажжем все маяки на этом свете.
Все маяки, все солнца мира, все огни, и фонари,
Одной искры вполне достаточно, коль сердце не погаснет.
И мы, обнявшиеся крепко, в первых проблесках зари,
Зажав штурвал, глядим вперед…