Поскрипывая

«Та-да-дах...», – лист железа на крыше
    говорил с неподатливым ветром
    о своей многотрудности метров
    и о том, что не платят за вредность,
    и что в марте с крыш яростно брызжет.

Ветер даже не слушал железку,
    пожелтелые души врачуя,
    удивляясь тяжёлой причуде,
    грубой, косноязычной ворчунье.
И поскрипывала жизнь тележным.


Рецензии