Ночное огородное бдение

Я управляю теплом в моей избушке,
Вернее – космическим холодом,
Который сюда пришел,
И свидание это
Я не пропустил бы ни за какие ватрушки –
Мне хорошо
Видна из двери Альфа Центавра
И черная дыра,
Из которой мы все пришли:
Варвары
Из Созвездия Рака Клешни,
Чтоб насладиться
Простым безыскусным бытом
Жизни, которая сварена в собственном соку.
Кстати, здесь нет перины и вместо матраца –
Меховая куртка,
И я гоняю точку
Из угла в угол
Избушки шириной в сажень
Или сажень –
Это не важно, коли космоса в ней до хрена.
Я – не француз,
И никакие миражи или миражи –
Вина
Причаливает к калитке моего огорода.
Она, как обычно, распахнута – у меня нечего красть.
Ах, да, я позабыл, что у советского народа
Украли
Советскую власть.
А народ без власти –
И не народ вовсе:
Так – население,
Обычнейший электорат…
Не суетись, не толкай под руку, космос.
Жизнь повелась
Из состояния Музы в изрядном кокошнике,
Приходится ублажать её дактилем – всеми десятью.
Поэтическое дворянство
Требует хрусталя, а не глиняной плошки –
Мой плебейский уют
Она рассматривает, как оскорбление
Тает, исчезает, с собою унося
Окончание этого стихотворения.
Кто я для неё? –
Некто из крестьян
Землепашцев,
Землепроходцев,
Проходимцев,
Загоняющий в её лузу то шар, то кий,
Так что она – и Муза и не Муза вовсе,
А вице… -
Господи, меня прости
За все, что я вытащил из поэтической торбы,
И самое позорное – самого себя…
Какие там УРБИ?
Какие тут ОРБИ?
Поэзию
И по матушке гвоздят
Такие вот, как я, бедолаги
От огородной
Лопаты и сохи,
И к горлу с ножом:
А чего ради
Тратим диктофон и ленту на такие стихи?
Да и не стихи вовсе – ночное бдение,
Которому
И на Пасху-то грош – цена,
А любое и каждое
Читательское мнение –
Вовсе не награда,
А моя вина
Транзитная –
От первого слога до последнего,
Но каяться нечем, молитва – и та пуста…
Пойду посмотрю,
Закрыта ли дверь в огуречник:
Космический холод –
Космические места.