Данчо

Данчо

Красимир Тенев

Познавах работник на име Йордан,
живееше в стара служебна барака
без печка, без ток и cамичък сред мрака
си лягаше в стар изтърбушен диван.

На работа сутрин пристигаше пръв
и чакаше вън на студа пред вратата
на нашата служба. От всяка заплата
пестеше с невиждана алчност и стръв.

Търпеше завидно сибирския студ,
работеше съвестно и отговорно,
сам себе си беше превърнал в затворник –
не искаше отпуск, бе жаден за труд.

Той беше отгледан от просяк с торба,
в която от хората милост изпросвал...
“Защо” – го попитах, а той след въпроса
разкри ми жестоката своя съдба.

Без майка останал... И мащеха зла
баща му довел, ала тя го не щяла...
Без видна причина го била, гълчала...
Не й угодил ни с молба, ни с дела.

Напуснал дома си и скитал се сам –
изгнаник невръстен, бездомен, безхлебен…
На стария просяк бил само потребен.
(Навярно сина му напомнял... Не знам...)

Споминал се просякът...Данчо растял...
Заминал войник – в трудовашка казарма.
Там сякаш надмогнал – съдбата коварна
разряд за строител да вземе успял...

В армейския вестник обява прочел,
че майстори търсят в “Червена могила”...
След войнския дълг свойта младост и сила
през три петилетки отдал без предел.

Завършил и ПУЦ за шофьор. Лесовоз
Отишъл да кара в Република Коми...
Ударил го труп по главата и в кома
изпаднал... Сега белобрад, белокос,

безпаметен вече и вечно без дом,
облечен със стари протрити парцали,
събира хартии, а нощем ги пали.
И ръфа огризки, превит мълчешком.

Парите на Данчо до сетен петак,
от злата инфлация, както изглежда,
били изпоядени. Днес без надежда
се скита на гръб с овехтелия сак.

И колко ли данчовци, питам се, днес
делят си боклука с бездоминте псета
и спят на открито в кашони додето
угаснат един ден без никаква вест?

ДАНЧО

Перевод с болгарского языка

Я знал работника по имени Йордан.
А жил он в старом и  заброшенном бараке,
Без печки, электричества, во мраке.
Для сна использовал  трухлявый  он диван.

На работу, спозаранку  появлялся первым,
Ожидая на морозе, подпирал он врата,
Ожидая и работу, и свою зарплату,
С алчностью невиданной, и с надрывом нервным.

Он с завидной стойкостью мог терпеть мороз
И работать с совестью. Он в работе – уникум.
Сам себя, как будто бы превращая в узника,
Не искал он отпуска,  в труд как будто  врос.

Словно голодающий, с нищенской сумой,
Он просил работу – милость, у людей…
«Почему?..» - его спросил я. С кротостью своей,
Рассказал он,  что  наказан  был  судьбой самой.

Он без матери остался….   Мачеха же – зла.
В дом привёл её отец, чтоб пасынка холила.
Та без видимых причин сироту лупила.
И в угоду ей не шли –  плач, и все дела.

Ушёл из дома он тогда, один скитаться стал  –
Изгнанник сирота, бездомный и бесхлебный…
Один старик его пригрел в той жизни непотребной.
(Наверное, он  сына  ему напоминал).

Вспоминал он  всякое…. Данчо повзрослел…
Солдатом стал защитником  - в трудовой казарме.
И, кажется, что победил свою судьбу коварную,
И даже стать строителем, с разрядом, он успел.

В армейском вестнике прочёл, однажды, объявление,
Что мастера, как он, нужны на  стройке «Красный яр».
И силу, молодость свою оставил там – как дар.
Трём пятилеткам сдался в плен, без всякого сомнения.

Путь завершил, как шофер он. Рулил на лесовозе,
На Крайнем Севере, в стране, где коми есть – народ.
Там и случилось драма с ним. Теперь, как не живёт.
Белобородым стал, седым, как кедры на морозе.

Он, став беспамятным, навек утратил кров и дом,
И вынужден носить теперь чужие лишь обноски.
Без документов, он – никто, постель его –  лишь доски,
Еда – огрызки от других, он ест её молчком.

Пожертвуйте Данчо , кто может – пятак,
Кус хлеба подайте, подайте  одежду…
Сегодня бредёт он в свой скит без надежды,
Свой ветхий мешок лишь неся на плечах.

И сколько бомжей этих ходит сейчас,
Кто делит объедки с бездомными псами,
В коробках кто спит под дождями, снегами,
Чей стон не доходит сквозь стены до нас?!

 Перевёл Олег Глечиков
 15.05.2016 год, Керчь, Россия