Служанка по воле короля сжигала кукол

Служанка по воле короля сжигала кукол -
Хотя и твердила, что ей их, бедняжек, жалко.
У неё были шершавые мозолистые руки -
Как у любой изъеденной щёлочью служанки.

Аутодафе проходило в обстановке камерной -
Пламя камина - это не костёр инквизиции.
Куклы цеплялись за воздух ватными руками -
Куклы безмолвно просили остановиться.

Из мятых тряпок и папье-маше актёры -
Машет отчаянно рука, взывает к милосердию.
Это огненный их балаган, который
Прямо в ад по чёрной золе проедет.

Служанка сжигала кукол - король приказал ей -
Куклы жалобно кривились пыльными губами.
И засохшая роза в огне стала алой -
А ведь была до этого голубая.

Горели куклы - умирали тряпичные актёры -
Может быть, после они где-нибудь воскреснут.
Их приказал уничтожить король, которому
Не понравилась их сатирическая пьеса.

Плакал камин смолой и чёрными хлопьями -
Ему, палачу, самому было жаль творить это.
А ведь когда-то куклам восторженно хлопали,
Набив леденцами рты, юные зрители.

У короля под короной таится лысина -
С каждым днём характер его всё злее.
С тех пор, как он стал королём - он так изменился -
И вечно срывает злобу на королеве.

Сказка слагалась - такой безнадёжно грустной -
Куклы о чём-то молча огонь вопрошали.
А кукла Поэт - улетел и не вернулся -
Он где-то парил в небесах на воздушном шаре.

И шар был голубой - как синяя птица -
Которой дразнил Метерлинк в романтичной пьесе.
Поэт знал, что всё должно измениться,
Поэт знал, что каждый актёр воскреснет.

Что они выйдут из алчной пасти камина,
Поголубеет роза - огненно алая.
Потому что - весь сюжет изменил он,
Потому что сказку переписал он.

Там, в небесах, взмывая над миром дольним -
Пока внизу чередой города мелькали -
Он что-то придумал - он что-то понял,
Посовещавшись с белыми облаками.

И расцветала роза улыбки уст его -
Под голубей аплодисменты и крики.
Может быть, позже он сам в эту сказку вернулся -
Чтобы сыграть роль немого Патрика.

Куклы и люди - они перемешаны часто -
Не разберёшь, кто из них кто, бывает.
Главное - из голубых небес не упасть ему -
Чтобы не стала роза снова кровавой.

Главное - хоть одному улететь и выжить -
Чтобы всё вышить заново - шёлком лазурным.
Шар поднимает Поэта - всё выше и выше -
И голубая роза - в каждом глазу его.

Может быть, он перепишет заново сказку -
Это доступно мечтателям и поэтам.
И тогда окажется, что не напрасно
Он улетал на шаре, гонимом ветром.

И огонь в камине жадном потухнет -
И служанка вздрогнет - точно очнётся -
И чередой из камина последуют куклы -
Словно белые призраки синей ночи.

Будет свергнут король - и уйдёт в ночное -
И отравится ядом зловещий канцлер.
Но у Поэта сердце всё так же ноет -
И почему-то не может он улыбаться.

Он не знает, правильно ли решил он -
Может быть, всё это было ошибкой?
И догорают в камине - клочья души его -
То ли куклы, то ли принца Патрика.

Он не знает, был ли он прав в этом -
Может быть, его проклянут и осудят.
Слишком сложно в этом мире - поэтам,
Слишком страшно играть им людскими судьбами.

Он летит на шаре - аэростате -
Лепестки лиловые ловит вечер.
Может быть - не нужно было спасать их,
Может, нужно было позволить сжечь их?

Ветер шар несёт - и в небе парит он -
И Поэт смотрит в глаза ночи.
Всё же станет он - принцем Патриком,
Всё же сделает он всё, как хочет.

Может быть - это неважно вовсе -
Всё равно - после пьесы в коробку.
И всё дальше ветер его уносит
Под голубей облачно-белых рокот.

Это всё игра - и поэт играет,
Кружевами слов себя окружая.
А служанка с куклой сидит рядом -
И вздыхает горестно - как же жаль их!