Взросление. Глава II

«Тебе кажется, что ты взрослеешь постепенно, но, черт возьми, однажды это хлестнет тебя как ветка в лесу, отпущенная впереди идущим.»
Перед госами весенним мартовским днем  2008 года решила наведаться к бабушке. Всегда знала, что мой «лавочный житель» Баба Лида на посту в любую погоду встречает меня с искренней улыбкой, ждет свою внучку в любое время года, в любой день и час. На этот раз мы встретились по дороге. Я догнала ее и схватила пакет с продуктами. Она шла из магазина, тяжело передвигаясь с помощью бадика. Мы тихонечко шли и разговаривали. Я, баба Лида и пакет с молоком. На полпути я начала замечать, что на мои вопросы она отвечает  долго, нечетко. Будто язык онемел. Отгоняя посторонние мысли, мы с трудом дошли до лавочки. Бабушка никогда не жаловалась на здоровье, и  у нее в квартире не было таблеток и аптечки. Всегда все хорошо, ничего не болит, а бадик нужен, чтобы  камни из под ног откидывать, так говорила она.  После недолгих раздумий, я поспешила усадить ее.  Когда бабуля перестала отвечать на мои вопросы голосом, я начала просить давать мне знаки глазами, в тот момент они были еще ясны, но полны страха и ужаса. Мне было жутко осознавать, что бабушка не может сказать мне ни слова. Я ринулась поднимать ее, решила, что мы обязательно должны встать и попробовать дойти до дома, чтобы поскорее лечь. Моя грузная бабуля смогла дойти только до первого этажа. Так она оказалась лежать на ступеньках. У меня не было слез, только ощущение, что все тело натянуто как струна и лишнее  движение способно разорвать ее. Киснуть было нельзя, нужно было срочно принимать меры. Вместо паники, я скрупулезно начала стучать соседям во все двери, просить вызвать скорую, потому что я не знала, как это сделать с сотового телефона. Минуты ожиданий казались вечностью. Я сидела возле бабушки и держала ее руку, просила не переживать, успокаивала, по умоляющему взгляду понимала, что счет пошел на секунды. Через полчаса приехала бригада так называемых врачей. Фельдшер и двое пропитущих санитара. Наверняка они думали, что приехали не на вызов о помощи, а на погрузку мешков с картошкой. Когда я поняла, что их обращение с моей любимой бабулей явно противоречит закону о медицинской помощи, и вообще всем нормам, они узнали, с кем имеют дело, и я заодно узнала, какой я могу быть.  Когда человек по своей сути хам, клин нужно выбивать клином. После моего доходчивого монолога, нам с бабулей было уже намного комфортнее ехать по направлению в больницу. Приехав на место оказания срочной медицинской помощи, я была разочарована повторно! Регистратор и персонал не обратили никакого внимания на лежащего человека на носилках и девочку, что прыгает вокруг. Можно даже сказать, чуть ли не перешагивали через нас. Я всегда выглядела моложе своих лет, и удивлению санитаров не было предела, когда я подала голос и начала кричать! Добиваться скорейшей госпитализации в соответствии со всеми стандартами! Переодевала бабулю сама, застилала постель в палате и перекатывала ее с носилок тоже я. Это был шок, такое малодушие со стороны работников больницы. Но мне было некогда ораторствовать более! Часы, проведенные в этом аду навсегда оставили рану в душе.
Я сидела на  стуле  возле кабинета главного врача. Рядом стоял бабушкин бадик и пакет с вещами.  Ожидание приговора было близко.
Через некоторое время из палаты вышла приятная женщина в белом халате и сообщила, что нам нужно готовиться к худшему. Диагноз – кровоизлияние в мозг на фоне высокого давления.  Стопор. Темнота. Не помню как вышла на улицу. Не помню ничего, что было после. Только пакет в руке и бабушкино пальто.
На моем телефоне пропущенных звонков не было. Для всех это был всего лишь обычный весенний мартовский день.  Для меня – день, когда Земля остановилась.
Через три дня баба Лида скончалась в больнице.