Любофь

"КНИГА В СТИЛЕ НЕГАТИВ"



Ч А С Т Ь   II


М  Е  Т  Е  О  Р  И  Т  Н  Ы  Й    Д  О  Ж  Д  Ь



Л Ю Б О Ф Ь



ЛЮБОФЬ

Воет ветер, скрыты звезды,
на FM шипит "Маяк".
Не звони мне, Светка – поздно,
я теперь ночной маньяк:

не дождусь тебя у школы
и портфель не понесу –
в темной арке, для прикола,
сильно дерну за косу,

лампы выкручу в парадной,
лифт заклиню на восьмом,
папу с мамой звать не надо –
не услышат всё равно,

станешь хныкать и бояться,
на этаж идя пешком,
я с ужимками паяца
прысну сдавленным смешком,

а потом в окошко спальни
буду веточкой скрести...
Не признаюсь в страшной тайне –
Света, Светочка, прости!

Март 2012 г.



ОПЫТ ПОГРУЖЕНИЯ К ИСТОКАМ ИДЕОМОТОРИКИ

                вспоминая Инну Прокопенко

Выросли на веточке первые листочки,
у соседской девочки покраснели щечки,
сок гуляет в дереве, разве непонятно? –
поцелуи первые больше всех приятны,
на три года разница с юным кавалером,
ну и что, пусть дразнится младший брат Валера,
зуд – еще не жжение, лепестки – в бутоне,
в час преображения стиснутся ладони,
а пока – в смущении, но – герой отважный,
я прошу прощения.
Мне уже не страшно!

Сентябрь 2010 г.



ЛЕТНЯЯ АКРОШКА С АНАЦИКЛИЧЕСКИМ УКЛОНОМ

                Анне Долговецкой
Середина лета
Ежевичный край
Рай тепла и света –
Ешь и загорай!
Дождик-неумеха
Искренний, грибной
Не ахти помеха –
Аня, песни пой!
Лета половинка
Ельник, бересклет...
Треснула пластинка –
Ани больше нет

(она не умерла, что вы! – просто уехала куда-то с мужем, которого все называли почему-то Белый Хлеб)

Ани больше нет
Треснула пластинка –
Ельник, бересклет...
Лета половинка
Аня, песни пой!
Не ахти помеха –
Искренний, грибной
Дождик-неумеха
Ешь и загорай!
Рай тепла и света –
Ежевичный край
Середина лета.

Июль 2010 г.



ИЗ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ГОРОДСКОЙ ЛИРИКИ

источник плагиата: Иосиф Бродский, Петербургский роман, ч.2, гл.19


Июль, июль, потей и мокни,
жалей в кафе забытый зонт,
на Петроградке виден в окна
стены соседней горизонт,

да нет же, нет. Смотри сквозь стены,
сквозь кухни, спальни, санузлы,
пивнушки, офисы и сцены.
Как бесы злы, как бесы злы,

как бесы, злы лифтер с вахтершей,
и заколочен черный ход,
растет во мне колючий ершик,
а может быть – наоборот.

Вдвоем – по Малому ль, Большому,
вдвоем – до станции метро,
вдвоем – на лазерное шоу
пешком. Мороженое. Рот.

Кровать, ангина. Мед. Пилюли.
Глотать мучительно, молчу.
Приди ко мне в конце июля,
я отлюбил, я жить хочу.

Июль 2010 г.



ЛУННАЯ СЕРЕНАДА

Не жди меня всю эту ночь
до самого утра –
чтоб воду в ступе не толочь,
расстаться нам пора.

Янтарный месяц вскрыл гнойник –
обрюзгшую луну,
постыл ее синюшный блик
и сердцу и уму.

Слезами хватит заливать
твой вышитый платок,
на ревность мне теперь – плевать,
и в жилах – кипяток.

Устал мой высохший язык
от лунных серенад –
я от коня и шпор отвык,
с оружием разлад.

Друзей давно нашли дела
достойные мужчин –
покрыты шрамами тела,
в боях не до кручин!

А я отстал на столько лет
и подвигов, и битв –
рука не держит арбалет,
стрела не в цель летит.

Я тратил чувства – на слова,
слова – на томный взгляд,
и пусть ты будешь неправа –
я не вернусь назад.

Тебя, когда я замолчу,
обступят хвастуны –
но я зависеть не хочу
от смены фаз луны.

Не надо фальши – не рыдай
в раскрытое окно,
прощай, любимая, прощай,
прощай навеки... Но –

дождись меня, я в полночь вновь
приду под твой балкон
петь о любви, петь про любовь
слащавым языком.

Январь 1999 г.



УТРО ВТОРОГО ДНЯ. НА ГРАНИ ДОЗВОЛЕННОГО

(только для взрослых)
 
Заливает солнце берег,
стебли гнутся от росы.
После лифчика бретелек
я сниму с тебя трусы.
Утром – колкая прохлада,
потесней прижмись ко мне!
Почему не надо? Надо!
Я поверил, ты – скромней.
Просыпается природа:
птицы, бабочки, жучки.
Продолженья ради рода
восприми мои тычки.
Ночью были разговоры –
как и что, с чего начать.
В свете дня, ведь мы не воры,
вскроем брачную печать.
Через речку брошен мостик.
Собирай фату, идем –
папы, мамы, сестры, гости
ждут за свадебным столом.

Декабрь 2010 г.



ДЕРЖИСЬ, СУПРУГА!

Ты отняла меня у мира –
готовься, жди, придет с войной
гарем бесплодного эмира
и прочих баб голодный рой.

Запомни день моих пророчеств,
взяла – придется отвечать,
под небом столько одиночеств –
их зависть может одичать.

Из камня строй высокий замок,
копай у стен глубокий ров –
инстинкты мощные у самок,
тебе ль не знать призывный рев?

Ты всех обидела, лишила
самой возможности любви,
я здесь при чем? – так ты решила,
теперь держись и не юли.

Смотри-ка, быстро окружили.
Осаду выдержишь? Не лги –
пусть знают все, что мы нажили
детей, машину и долги.

Столь много девочек и женщин
среди обиженных – сюрприз,
с дверных щелей, с оконных трещин
несется их животный визг –

кричат, рыдают, стонут, лают:
"Отдай! Отдай, чтоб не протух!",
они тебя не понимают –
меня не хватит и на двух.

Штурм не прошел. Иные просят
меня на время, подержать –
скажи им, ноги пусть уносят –
кто сам не сеял, смеет жать?

Подруги – Света, Люда, Ира
и Ольга могут быть не в счет –
ты отняла меня у мира,
ты угадала нечет – чет.

Сентябрь 2006 г.



ЭКСТРЕМАЛЬЩИЦА

Как шелуха, спадает грим,
когда к себе зовет природа,
но ЭТОТ зов иного рода:
его специфика – экстрим,

«бейс-джампинг» – так его зовешь,
звучит немного... не по-русски.
Вот, скажем, древние этруски
не распускали молодежь.

Стерплю любой другой каприз,
зачем водить со смертью шашни?
Ведь надо быть совсем «без башни»,
чтоб с каждой башни прыгать вниз!

Риск меньшим кажется весной,
но только я тебя прошу: там,
шагая в бездну с парашютом,
не забывай про запасной.

Цепляя камеру на шлем,
делись со мной адреналином.
Но как бы не было, Марина,
у нас супружеских проблем –

чем выше спрыгнешь, тем сильней
желаешь нового рекорда,
я стерт тобой почти до корда,
а ночи каждый раз длинней…

Все чаще прыгаешь одна
и с крыш, и с гор, и с водопадов –
зачем тебе с вершины надо,
бросаясь вниз, достать до дна?

Я чту заоблачную даль,
ценю мечту о дальних звездах,
но мне в земных уютных гнездах
себя нисколечко не жаль.

С моей боязнью высоты
я для тебя плохой попутчик.
Блеснет на небе яркий лучик,
я в небо вглядываюсь – ты!

Красивы реки и поля,
нет спора – с птичьего полета.
Но так не хочется с пометом
упасть подобием куля.

Прости, я слишком приземлен
и ревновать тебя не стану –
поем орехи и сметану
и буду к вечеру силен.

Шучу, конечно, не серчай.
Пока ты складываешь стропы,
я разогрею эскалопы
и в котелок засыплю чай.

И пусть с тобой еще не раз
мы будем в тесной спать палатке,
мне и в дворце живот мулатки
так не обрадовал бы глаз.

Молчу, молчу. Лежишь без сил,
я раздражать тебя не буду –
иду мыть жирную посуду
и есть с оскоминой кизил.

Январь 2007 г.



ЭКСТРЕМАЛЬЩИЦА – 2

                     Любимому брату моему Юре Семёнову в Одессу

На перископной глубине
в нейтральных землях Приэльбрусья
в твои владенья проберусь я,
и ты обрадуешься мне –

зажжешь погасшую свечу,
возьмешь гитару на колени
и замурлычешь... Зыбкой тенью
я проявлюсь и помолчу

о первой вспыхнувшей звезде,
о первом встреченном рассвете,
о том, как маленькие дети
без мамы ходят по росе.

А новый твой – пускай храпит
и ничего о нас не знает,
он в спальник первым залезает
и больше песен любит спирт.

И ты его – не отвечай –
по-настоящему не любишь,
убьешь его, себя погубишь.
Но я прощу. Простил. Прощай!

Февраль 2012 г.



ПРОСТИ-ПРОЩАЙ

Ну, вот и всё – я уезжаю
и точно больше не вернусь.
В твоих глазах увидеть грусть
самонадеянно желаю.

     В твоих глазах холодный лед
     покрыт налетом безучастья.
     Сказать тебе – желаю счастья! –
     и пить взахлеб сей горький мед?

Нет, я скажу – прощай навеки!
Я так решил и не шучу.
Но как тебя прижать к плечу
без театральности Монтекки?

     Пойми, поверь, на этот раз
     я говорю тебе серьезно –
     менять намерения поздно,
     и уезжаю я – сейчас!

Потом не будет объяснений –
куда писать, кому звонить?
Уйду – со мной порвется нить
на много лет и поколений.

     Я был тебе дороже всех,
     и ты сама об этом знаешь –
     зачем ты прошлое ломаешь
     и отрицаешь мой успех?

Пади к ногам – останусь, хочешь?
Плевать на деньги – сдам билет!
Прости. Прощай. Надежды нет.
И ты, беспечная, хохочешь.

Февраль 2004 г.



АТИПИЧНАЯ ВЕСНА

Иссякли силы у меня
не осенью, а в мае.
На что обиделась родня,
я – нет, не понимаю!
Ну, да – тепло, ну, да – весна,
ручьи, цветочки, птички...
А я три месяца без сна
сжигал себя, как спички.
Друзьям охота на пикник,
в кино, бильярд и баню -
но я в их замыслы проник
и вовремя табаню.
У дураков – разбиты лбы,
у работяг – мозоли,
а мне бы временно побыть
растением фасолью,
а мне бы просто полежать,
закрыв глаза и уши,
чтоб никуда не уезжать
и новостей не слушать.
Моя распухла голова
от хаотичных мыслей:
слова, слова, слова, слова,
но ценность слова – в смысле.
Меня оставить я прошу
в бессмысленном покое,
не то схвачу и укушу
за что-нибудь такое...
И пусть я буду – Сирано,
и будешь ты – Роксана,
мне даже ЭТО всё равно,
целуй, но я не встану!
Залей вином черновики,
сломай последний спиннинг,
разбей машину, убеги –
перевернусь на спину
я, как соломенный мешок.
Оставь в покое вилы,
всё будет, будет хорошо!
Калининград – Курилы.

Май 2009 г.



AMORPHIS

(на 23 февраля)

Не смеется и не плачется.
Подлый бес в кармане прячется.
Лед и пламя – всё нейтральное,
без ожогов, но неправильно.

Не поется, не мечтается,
в кресле книга не читается,
руки-ноги будто ватные,
но они не виноватые.

То ли рано я состарился,
то ль башкой об что ударился:
на жену смотрю – не верится
в то, что где-то зашевелится.

Мужики сегодня – гоголи,
многих женщины растрогали,
пьют, едят с тарелок разное.
Я один – желеобразное.

Не смешно же, братцы-кролики!
Ладно б там какие колики
или, скажем, трудно мочится –
так ведь нет! Но мне не хочется

ничего вообще. Никчемный я.
Полоса настала черная –
потому сегодня страшно мне.
Поздравляю вас, сограждане!

Февраль 2012 г.



ХОЛОСТОЙ

Суббота. Вечер. Пасмурно и сыро.
Свеча коптит. Я не гожусь в мужья.
Допью вино, заем кусочком сыра
и застрелюсь без всякого ружья.

Не угадать причину для отказа –
ненастный день, немодное кольцо?
За что, мой свет, я, к лешему, наказан
и тычу ствол невидимый в лицо?

Тебе смешно, наверное, до колик
следить за мной из крайнего куста,
как я хочу, кривляясь будто комик,
спустить курок – и не могу достать.

Но вдруг – стрельнет? Стрельнет на самом деле
реальной пулей в грудь или висок
и за края отверстия на теле
польется кровь, а не вишневый сок?

Переживешь? Конечно, без вопросов
переживешь! Живучая, как все.
А я, щелчком отбросив папиросу,
уйду в рассвет по левой полосе.

Октябрь 2013 г.



НЕНУЖНОЕ

Девочка-поэтка втюхала мне книжку –
смелая, однако, значит, не овца.
Денежку не жалко, но вот это слишком –
разом превратиться в зверя из ловца.

Нафиг мне под старость девичьи сонеты
про любовь и ревность, слезы и тоску?
Я и сам когда-то числился в поэтах,
а теперь ни строчки не сложить в мозгу.

Прекращай, не надо мне давить на жалость
и, ломая пальцы, что-то там читать –
мне неинтересно, как ты обнажалась
и с чьего проступка рухнула мечта.

Обувайся, живо, и беги вприпрыжку
к сверстникам, которых держишь за лошков, –
мужика не стоит превращать в мальчишку,
лучше из мальчишек делать мужиков.

Декабрь 2014 г.



ДОРОЖНОЕ

Водица, дерево, цветочек,
мурашик, пчелка, стрекоза...
в графе недвижимости – прочерк
но есть поюзанный "крузак"
хоромы в центре, яхту, дачу
"реально, подлинник" Дега –
имея всё, иные плачут,
а я не плачу ни фига
мое имущество – машина
под металлический музон
меня влечет неудержимо
за горизонтом горизонт
при этом путь важнее цели
не ради красного словца
скажу: дороги – суть мицелий
где ни начала ни конца
из мегаполиса к свободе
без пробок, нервов и сует
меня желание уводит
узнать, что внешних клеток нет
...закаты солнца и восходы,
неизъяснимая тоска.

И если я вернусь на отдых,
ты ночью шины не спускай.

Январь 2015 г.



24 (АТЛАСНАЯ СВАДЬБА)

Глянцевые простыни
на кровать стелю –
голыми и босыми
мы вошли в июль,

ляжем, утомленные,
на прохладный шелк,
и определенно нам
станет хорошо!

На столе – пахучие
свежие цветы,
по какому случаю –
помним я и ты,

за окном шевелятся
листья и трава,
время – это мельница,
трутся жернова,

явь, а не фантастика –
прижилось ребро,
следующим праздником
будет "серебро".

Июль 2015 г.



ДЕРЕВО

Я – дерево. Высокое? Не знаю
с чем и сравнить – я здесь стою одно,
я кроной небо скромно подпираю,
а корневой системой – почвы дно.
На мне гнездятся: птицы, дети, – рыбы,
что прилетают молча, не поют
(когда б их не укачивало, мы бы
давно сдружились, правду говорю),
есть пара белок – чудные зверушки! –
снуют по мне без отдыха и сна,
щекотно аж, еще жучки и мушки,
и мужики. С гитарами. Весна!
В стволе текут живительные соки:
могу сцедить березовый в надрез,
могу сосновый, сок гевеи, коки
(но тот – врачам, по справке и на вес).
Мои плоды – на все цвета и вкусы:
орехи, шишки, фрукты, есть бобы –
всё можно есть, а можно делать бусы,
толочь, сушить, бросаться, красить лбы.
Я от дождя укрою и от ветра
и в знойный полдень выпластаю тень,
усилю звук на много километров
и заглушу не хуже ватных стен.
Я богатырь без страха и упрека,
живой пример – какой должна быть власть,
и не боюсь врагов, с любого бока
пускай рискнут с оружием напасть!
Грозит ли лава местного разлива,
перед грозой ли воздух заискрит –
я...
         убегаю.
                Скажете: трусливо?
Я ж дерево! А дерево – горит.

Но, отбежав и встав на новом месте,
я те же свойства обретаю вновь
и быть собой считаю делом чести.

А ты забыла, что это – любовь.
А ты забыла – что это, любовь.
А ты – забыла, что это любовь.

Апрель 2011 г.



ЛЮБОВЬ И КРОВЬ

У нас не жизнь, а поле боя:
повсюду слезы, стоны, кровь –
пронзает нам сердца по двое
непобедимая любовь.

Любовь и кровь, за каплей капля,
текут из множественных ран
и нет сантехника и пакли,
чтоб их заткнуть, как старый кран.

Любовь и кровь соединились
в одно понятие/процесс,
как Джон Макклейн и Брюс Уиллис,
как Ленин и КПСС.

Любовь и кровь – бензин для тела
и газ для легкости души,
утрата их всегда смертельна,
пусть даже кажется, что жив.

Любовь без крови – ложь и прелесть,
кровь без любви – животный сок,
разъединишь – попса и ересь,
соединишь – тяжелый рок.

В банальных рифмах мало чести,
но нет точнее "кровь-любовь",
любовь и кровь навеки вместе,
пока хрустящая морковь.

Декабрь 2015 г.