Песня римского центуриона

Редьярд Киплинг

Песня римского центуриона
Римское владычество в Британии, 300 год н.э.

Легат, в ночи я слышал весть - когорте вышел срок.
До Ития корабль нам есть, а дальше - пыль дорог.
И мне на борт, приказ не ждет, хоть трюм заполнен весь.
Но меч мой пусть другой возьмет. Вели остаться здесь!

В Британии я сорок лет, от Векта до Стены,
И здесь мой дом, другого нет, как нет другой страны.
Мне прошлой ночью сон не шел, тогда и понял я -
Сюда мой дух меня привел, и здесь земля моя.

Я здесь признанье заслужил, здесь был не зря мой труд;
Жену здесь, сына схоронил, их тени молча ждут.
Здесь годы с горем заодно, любовь - все помню я.
И в землю эту врос давно. Как выдернуть меня?

Все здесь мое - земля вокруг, и небо над волной
И не заменит знойный Юг мне Север ледяной.
Когда Декабрь несет снега, и Август зноем жжет,
И яркой радуги дуга в Июльский день ведет.

У Родана ты поклонись оливковой лозе
И к Немаузу устремись по солнечной росе,
К тройным воротам Арелат - а я останусь здесь,
Где ветер гнет дубы, легат, с ветвей сбивая спесь.

Аврелиановой тропой с прибрежным сосняком,
Когорта двинется домой привычным марш-броском.
Ты здесь венок завоевал - но позабудешь ли,
Как папоротник тень бросал на мокрый лик земли?

Дай мне Британии служить - я послужу опять! -
Сушить болота, путь мостить, иль Пиктов усмирять,
Солдат учить ходить в бои, что Стену защитят,
Где в море вереска мои собратья вечно спят.

Легат, мне слез не удержать - когорте вышел срок!
Но сорок лет не разменять. Рим от меня далёк.
Душа моя и сердце здесь, все помыслы мои.
Британии я предан весь. Остаться мне вели!



* * *
The Roman Centurion's Song
Roman Occupation of Britain, A.D. 300

Legate, I had the news last night —my cohort ordered home
By ships to Portus Itius and thence by road to Rome.
I've marched the companies aboard, the arms are stowed below:
Now let another take my sword. Command me not to go!

I've served in Britain forty years, from Vectis to the Wall,
I have none other home than this, nor any life at all.
Last night I did not understand, but, now the hour draws near
That calls me to my native land, I feel that land is here.

Here where men say my name was made, here where my work was done;
Here where my dearest dead are laid--my wife--my wife and son;
Here where time, custom, grief and toil, age, memory, service, love,
Have rooted me in British soil. Ah, how can I remove?

For me this land, that sea, these airs, those folk and fields surffice.
What purple Southern pomp can match our changeful Northern skies,
Black with December snows unshed or pearled with August haze--
The clanging arch of steel-grey March, or June's long-lighted days?               

You'll follow widening Rhodanus till vine an olive lean
Aslant before the sunny breeze that sweeps Nemausus clean
To Arelate's triple gate; but let me linger on,
Here where our stiff-necked British oaks confront Euroclydon!

You'll take the old Aurelian Road through shore-descending pines
Where, blue as any peacock's neck, the Tyrrhene Ocean shines.
You'll go where laurel crowns are won, but--will you e'er forget
The scent of hawthorn in the sun, or bracken in the wet?

Let me work here for Britain's sake--at any task you will--
A marsh to drain, a road to make or native troops to drill.
Some Western camp (I know the Pict) or granite Border keep,
Mid seas of heather derelict, where our old messmates sleep.

Legate, I come to you in tears--My cohort ordered home!
I've served in Britain forty years. What should I do in Rome?
Here is my heart, my soul, my mind--the only life I know.
I cannot leave it all behind. Command me not to go!