Лодка плывёт, плывёт, плывёт

Лодка плывёт, плывёт, плывёт -
Нет, это не лодка.
Среди морских бирюзовых вод -
Деревянный паяц Пиноккио.

Он деревянный - не утонуть -
Значит - до горизонта.
Он ищет глазами луну -
Хочет сказать ей что-то.

Он окликает её - луна -
Эй, я тебя вижу!
Я тут один - и ты одна -
Может, спустишься ниже?

Послушай - трудно признаться мне -
Но здесь - так одиноко.
И смотрит с надеждой в лицо луне
Усталый паяц Пиноккио.

Но только луна скрывает лицо -
Делает вид, что не слышит.
Фыркает гордо - в конце концов -
Что ей какой-то мальчишка!

И он снова и снова зовёт -
Тянет корявые руки -
Среди чёрных холодных вод,
Среди вечности гулкой.

И наполняет рот океан
Горькой терновой болью.
Нет в деревянном теле ран -
Только оно просолено.

И всё трудней грести ему -
Луна убирает луч свой -
И погружается мир - во тьму -
Может быть, так и лучше.

Не надо надеяться на неё -
Луну - на помощь руки её.
Она холодна, как вечный лёд
На севере - в Антарктиде.

Она у себя - на небесах -
Царит в будуаре пышном.
Пускай плывёт Пиноккио сам -
Она его не услышит.

Может, когда-нибудь он доплывёт -
Сможет преодолеть он.
Иногда кажется, что - вот-вот -
Иногда - что ещё столетия.

Луна, белый надев пеньюар,
За ним наблюдает в лорнет свой.
Может, будет он умирать -
Оставит её наконец-то.

И перестанет её тянуть
За пряди - на чёрных волнах.
Сколько можно глазеть на луну?
Луна весьма недовольна!

Пускай он уходит в глубины вод -
Пусть тонет - луне неважно.
Она только томно вздохнёт -
Ну, наконец, отвяжется!

Она не станет его топить -
Ибо не свойственно зло ей -
Но, право, сей деревянный тип -
Недопустимо назойлив!

Пальцев смычки ласкают струну
Луча - лунного локона.
И постепенно идёт ко дну
Жалкий паяц Пиноккио.