И с верой приложась...

На чёрном бархате у ночи - зрачки золы.
К воде с молитвой склонились ивы...
Мир сна и тишины. В ней красные углы,
а там - иконы с глазами-сливами.
Изба, за ней - другая, и ни души.
Трава - уже по пояс. Соломенные крыши.
Заброшена деревня. Людей ищи, свищи.
Но в белых кружевах по кругу - вишни.
Сосна вдоль бронзы тихонько лопнула,
вздохнул устало перекошенный плетень.
испуганно моргнули слепые окна.
Мелькнула тень...
До Бога высоко. Эй, кто там? Стой!
Воды набрали во рты озёра.
Наверное, гуляет какой-нибудь святой,
а может, волк матёрый.
А Бог? Чего кричать? Вон - золотой зрачок,
и даже покрова из облачной хламиды.
Там - что-то вроде посоха, в прожилках кулачок.
Куда идёшь Всевышний? В Египет, к пирамидам?
Зачем тебе туда, в пустыню цвета хрома?
Там суета, стреляют, и зло обнажено.
А здесь в глуши рассейской - ты свой, ты дома,
где можешь превращать росу в вино.
Давай свою ладонь, я с верой приложась...
А впрочем, есть стакан столетний, но гранённый.
Тоска для православных по Богу - это страсть...
Не зря рассветы пахнут отборным самогоном.
К чему костёр погас, дохнуло синевой?
- Озяб? - шепнул мне кто-то... - Пустяк. Немного...
   Наедине мы были с Богом,
и больше никого.

9 мая 2016 Селигер.