Meneh, meneh, tekel, upharsin

Meneh, meneh, tekel, upharsin

Шелушится головная боль.
Воспевает блажь все муки
отцветающей чепухи,
что срослась над потолком
сизым, алым, голубым.

Живописная патология сплошь и рядом:
сцапала меня ель,
когда я из окна упала.

Полусном-полубредом  наблюдала
игру теней на своей стороне луны и вдоль запястий:
костяшки пахнут померанцем,
ресницы молью снов изъедены.

Крошки звезд из просыпанного кармана
сыпались на землю,
что отцветала
парящими одуванчиками
и  раненными тюльпанами.

штормовые волны раскачивались на петлях
вырванной с корнем двери.

Рахманиновской капеллой звучит дождь,
центр красоты росою облит.









Заискрились анютины глазки,
пыль костров на солнечном небе кудриться.
Желтый дуб роняет мои ресницы,
а сирень – пятилистик не хочет кружиться.

Валтасаров пир майской ночи с нежностью соловьиной
в самом разгаре под танцы звезд.
На утро сожжется эта ночь,
уйдут лишние звуки, вся прелесть безделья.
Улыбкой мучится будет море в час бесконечного отлива.