Крыжовник

       Вот и пришла весна. На дворе апрель заканчивается. Почки на деревьях набились, ветви оттенки разные, весенние  приобрели, от тополей уже аромат смолистый разливается. Училка наша тоже чувствует весну, поражает наше воображение нарядами, то шарфики воздушные, то блузки необычные, то платья с разрезами. Она у нас немного старше, чем мы. Ведет у нас английский. Спецкурс для спецагентов. Когда она-то успела так его выучить, идиомы всякие, закавыки и загогулины невероятные. Мы и так, и по-американски и по-британски, можем на чистейшем языке говорить, но она придает нашей речи лоск и необходимый блеск. Нас двенадцать человек, и мы все ее уважаем очень, потому что она не только красивая, но и очень умная. Я бы даже сказал, талантливая.

     Вы, не смотрите, что я вам все это рассказываю, вроде как отвлекаюсь, нет, каждый из нас проходит обучение, чтобы сразу два-три дела делать одновременно. Мы, все – будущие  специальные агенты. ФСБ, СВР, ФСО, ГРУ,  неважно, каждый из нас может и в двух, трех разных службах  оказаться и послужить какое-то время. Для развития кругозора. Я, вообще-то,  потомственный чекист, батяня мой, в КГБ СССР отслужил. Сейчас вот на пенсии, на даче службу несет. На шести сотках, когда-то страной выделенных, красоту наводит. Картошку, морковку сажает, кусты разные  - малину, смородину, крыжовник.  Я ему говорю: «Давай в магазине все купим, что ты напрягаешься». «Ты что, да мне на земельке родной поработать одно удовольствие» - всегда отвечает. Он и мне умудрился привить любовь к даче. Хотя редко у меня получается поработать на ней, нагрузка у нас выше крыши. Мы же спецагенты, учимся головой свою родную земельку защищать.

       Я, батяню своего, иногда подкалываю, что ж вы говорю страну свою, СССР- то, не смогли отстоять. Яковлеву, Шеварднадзе бошки-то не поотрывали. Горбачеву тому же. Для него это больной вопрос и очень сложный на его взгляд. «Ты знаешь, - говорит, коммунизм очень по-хитрому был устроен, идея в нем заложена разрушительная и ядовитая по сути, ведь мы фактически присягали не народу, и не Родине, а КПСС. И поэтому, скрепя сердцем, смотрели, как все рушится. А сделать ничего не могли, так как руки крепко связаны были». Батя к Андропову почему-то, тоже не очень относится, правда, почему, объяснить не может. Или не хочет. Из всего Политбюро ему только Косыгин нравился. Но его затравили там совсем, а он не боец был,  в том гадюшнике воевать. Он мне  все рассказывает, про человека, который Брежнева к власти привел, говорит, может это шанс был для страны, что мол, он мог бы продолжить развитие, как Сталин, и преодолеть коммунистическую замануху, как это потом китайцы сделали.  Но самолет его разбился, очень скоро после того, как Брежнев власть получил. Так что предателей у нас всегда хватало.

     Мы вот народу присягаем, и будьте уверены, хватит у нас и ума и совести, чтобы, не колеблясь, страну нашу отстаивать. Папа тоже народу присягал, и поэтому  мы за Папу горой. Что Папа скажет, то мы и сделаем. Вот если он против народа пойдет, то мы, конечно, пас тогда. Но это невозможная ситуация, Папа – против народа своего. А так, вокруг него, народа крутится тьма всякого. Вот мы и присматриваемся к ним. Белую книгу пишем. И черную книгу тоже пишем. Это у нас вроде как дипломные работы. Папа у нас добрый, каждому дает высказаться и по делу, и не по делу. Но мы-то должны держать ухо востро, мало ли как ситуация развернется. Россию, если посмотреть, три раза по полной программе уже приложили, в 1917, в 1941 и в девяностых. Три раза на краю гибели, сколько миллионов наших людей полегло, даже подумать страшно. Папа сказал, что четвертого раза не будет,  и мы так думаем. Так, нас сейчас специально учат понимать, кто за этим всё время прячется.

     Да чему только Родина нас не учит, и стрелять без промаха, и руками бить побольней, и языкам, и математике, и инженерным навыкам. Проще, наверное, сказать чему не учит. Вот сегодня вечером у нас танцы будут. Ребятки все в смокингах, крепкие, ладные, у простой  девушки с улицы сразу бы ноги подкосились, но у нас партнерши тоже не промах, подготовленные. Так что всё-то мы будем уметь, даже вальс танцевать.

      Вот и пришла весна. У бати на даче, наверное, кусты все  уже зазеленели, и, первым, крыжовник, мы с отцом давно уж выделяем его. Весной, веточки его ажурные, узорчатые с зелеными листочками, особенно как-то в сердце отзываются. Родное для нас с батей в нем что-то есть, с него весна на родимой земле начинается.
               
                май  2016, Москва