Сказки Синей Жирафы

В этих историях все персонажи и имена – настоящие.

                УКУЛЕЛЕ ДЛЯ МАШИ

Сижу и пью горячий кофе. С корицей и сливками. Минералкой запиваю. В городе май. Пузырьки щекочут  горло. На столе сидит вязаная забавная игрушка. Синий зверёк с ладошку величиной. Неведомая смешная зверушка с зелёными глазками. Больше всего похожа на пришельца из детского мультика. Мне сказали, что это жирафик. Ушки торчат как антенки.  Нос картошкой.  Два цветка на пузике.  Девочка, наверное.  Ладно, пускай будет Жирафа. Синяя Жирафа сидит со мною  в Рок  Хате, в подвальном кафе. Сидит и ждёт, пока я допью кофе.

Пару недель назад увидел объявление. В контакте,  на стене  у знакомой. Как много таких объявлений  сейчас вокруг. Почти в каждом магазине коробочки прозрачные  стоят. Случается, что и на улицах к нам люди разные подходят. В маршрутках. Помогите спасти ребёнка. Собираем на операцию. Фотографии детские протягивают. Пытаются заглянуть  в глаза равнодушным, мимо идущим. Обычно откупаемся. Рваной  купюрой  от помятой совести откупиться  у кого-то  иногда получается. А я так считаю. Ты помочь хочешь? Тогда приходи и помогай. Захочешь - и сможешь и прийдёшь. Не захочешь - не придумывай оправданий, не ври другим и себе самому. Мнение это лично моё и не факт, что правильное.

Мы жуём рыбу, улыбаемся друг другу. Вкусная рыба, её сами коптят.  И лаваш свежий. Косте неудобно. Пытался  отказываться. Не надо. И так потратились. Ты чё, отказываешься? Понимаешь, Костян, пытаюсь шутить. Если ты жевать нормально не будешь – ты же ослабнешь. И кто тогда будет учить Машу на укулеле играть? Ты ж у нас, наверное, один такой в городе, кто на ней играет.  Укулеле – это такая очень маленькая  гитара. Гавайская. Почти игрушечная. Четыре струны. А играть на ней можно. Вот Костя нам сейчас Битлз  играет. «Yesterday». Грустная мелодия. Мы все вокруг молчим. Я теперь всегда, когда эту мелодию слышу, в воспоминания проваливаюсь.

Машенька,  когда увидела эту гитарку  -  прямо потянулась к ней. Засветилась изнутри. Смотрит робко – а можно? Взяла своими маленькими ручками, присела на кроватке. Наклонила головку набок и начала  тренькать. Весна за окном. Капельница прозрачная тянется к малышке. Малышка улыбается и старается  держать гитарный  гриф, как ей показали. Наша Маша разошлася.  Уже стоит  на коленях на кроватке, запрокинула  голову, бьёт с размаху по струнам пальчиками. Рок звезда на сцене! Костя за гитару переживает. Он на неё полтора года копил. Ничего.  Если Маша ему эту гитару разломает, с меня новая.

Я до этого Костю видел всего пару раз в той же Рок Хате. А в тот день шёл и думал. Чем бы порадовать шестилетнюю манюню, у которой онкология четвёртой степени? Вы вообще в курсе, что такое онкология четвёртой степени? Гугл вам в помощь. Скажу одно слово. Неоперабельно. Всё. Что делать, если у вас четвёртая  степень? Молитесь.  И каждой секунде жизни - радуйтесь! Так чем же побаловать маленькую? Книжку купить с раскрасками? Игрушку? Блин, совсем не умею с детками обращаться. И тут смотрю  -  стоит он со своей игрушечной гитарой  и чай у Влады заказывает. Подхожу к нему. Привет. Я - Валера. А тебя как? Костя? Костя, какие у тебя планы на ближайшие два часа? Он – да никаких, а что такое? Ну конечно, понимаю его. Подваливает к типичному неформалу здоровый такой, в два раза больше и весь  лысый, спортивного формата.  И начинает  вопросы задавать. Явно неспроста.

Да вот. Говорю ему. Здесь, на Васляева, полчаса ходу,  в детской онкологии девочка маленькая лежит. Маша. Шесть лет ей. Голос  мой дрожать начинает. Комок в горле мешает говорить. Машенька, Машуня-манюня. Четыре года уже болеет. Четыре операции. Три остановки сердца. Вся резаная-порезаная  и шитая-перешитая. Костя, понимаешь, она мне не родственница. Она мне вообще никто. Вот, случайно о ней в интернете прочитал. Хотя и понимаю, что все случайности - не случайны. Беда там. Совсем беда. Я уже был у неё один раз, сейчас вот выходной у меня и опять поеду. Кофе допью только и поеду. Поехали со мной, сыграешь для мелкой на своей гитаре  что-нибудь.  Да не вопрос, отвечает он. Поехали. Только, говорит он, это не гитара, а укулеле. И я детских песен играть не умею. Что играть-то ей? А что умеешь? Скорпионс. Битлз могу. Скорпионс, говоришь? Сойдёт.

Едем в маршрутке. В окно смотрю. Весна. Люди нарядные. Неделю назад тоже вот так ехал. Только сам. Выходной у меня был.  Пасха. Народ гуляет. Шашлык-машлык, пиво-водка и кирдык. На природу  все едут. Смеются, улыбаются. А я  в больничку еду. К незнакомой девочке. Вот и добрался. В коридорах слабо  уловимый аромат страха и боли  пробивается через приторный запах лекарств. Никого нет. Пусто, тихо и светло. Нашёл медсестру. А Машенька у вас  где лежит? Перевели её, спросите  внизу, на посту. На посту тоже пусто. Жду. Хожу по коридорам. Тишина вокруг. Жду.  Дождался. Объясняют куда. В другой корпус надо. Иду. Вот ещё один корпус. Ещё одна серая коробка с послевкусием страха, боли и надежды. Здравствуйте. А к Маше  можно? Здравствуйте. А вы кто? Валера. А ей вы кто? Да никто. Тогда – зачем? Как зачем?  Да узнал, что болеет маленькая  и помочь надо. Ну и приехал. Привёз, что смог. Чтоб помочь. А, так вы волонтёр, что ли? Да нет, я сам по себе. Ну пойдёмте, она в отдельной палате лежит. Родителям её  скажу сейчас, что там они вам ответят. Ну, пойдёмте.

Сирень цветёт одуряюще. Молоденькая  врачиха впереди плавно бёдрами покачивает. Стукнула в дверь. Невысокий светлый  парень с напряжённо-растерянными глазами навстречу. Привет. Я - Валера. А меня Саша зовут. Саш, там малышка твоя болеет. Узнал случайно. Так ты возьми для неё. Протягиваю. А у самого и руки дрожат и голос сбивается. Саша совсем растерялся. Выносит мне флакончики  и показывает. Вот. Химиотерапия.  Последняя надежда – на химию. И на Бога. Всё, что можно было вырезать - уже вырезали. Лёгких почти нет. Печень - тоже. Вот капаем ей. Каждый день, по восемь, по десять часов капаем. А это ведь - химия. Ей потом плохо после этого. Да знаю я, что такое химиотерапия, Сань.  И как волосы потом выпадают - тоже знаю. И как человек после от слабости не может встать, чтобы дойти до туалета и плачет.  Даже знаю, что такое, когда на химиотерапию нет денег. И тогда  вместо лекарства человеку колют витаминку и капают физраствор. И  человек тогда умирает. Быстро. И ещё знаю, как в таких случаях теряются и пропадают из твоей жизни все, кто называл тебя другом и братишкой. И с улыбкой хлопавшие тебя по плечу. Они пропадают, как и женщины, говорившие, что любят тебя.  И даже не будут звонить, чтобы узнать  –  ты там живой или как.  Меня всего трясёт, но я надеюсь, что это не очень заметно.

На больничной кровати - маленькое Солнышко. Подушка в два раза больше Маши. Светлые волосы, тонкие ручки. Застенчивая улыбка. Маленькое чудо смотрит доверчиво мне прямо в душу. Реснички дрожат. Вот тебе подарок. Держи. Это заколка с жасминами. Белые цветочки как настоящие. Это тебе от Влады, она сама сделала. Влада делает очень красивые вещи для девчонок. Ободочки, заколки, гребни. Солнышко с интересом вертит в руках заколку, бережно трогает пальчиками лепесточки. Пока, малыш, я приду ещё. Дай пять. Протягиваю ей руку, и Машенька хлопает меня  по руке ладошкой сверху. Очень слабенькая ручка. Ничего не чувствую, как будто бабочка села.

Похоже, Маша влюбилась в эту гитару. Не отпускает её. Глаза у Машеньки горят, она смеётся. И Света, её бабушка, молодо выглядящая женщина, с надеждой говорит. А может у Маши после вашего прихода даже состав крови улучшится? Вон как она вам радуется. Может быть. Всё может быть. Здесь, в этом жутком месте, радость нужна так же, как и химиотерапия. Оказывается, так легко и просто - взять и приехать в больницу. Оказывается, так легко и просто - прийти и взять незнакомого малыша за маленькую ручку. И он перестаёт быть - незнакомым. Оказывается, так легко и  просто быть человеком. Так легко и просто. Только больно. Господи, да что же так плакать хочется, а? И где бы теперь достать укулеле для Маши?

Костя учит Машу играть.  В четыре руки исполняется «В траве сидел кузнечик». Маша с первого раза запоминает  почти все лады. Четыре из пяти. И теперь уже сама играет нам «Кузнечика» . Я ничего  не понимаю в этом, но мне кажется, что это круто. Очень.  Маленькая поёт нам « Черемшину » и смеётся. Начинает бегать с гитарой по палате, притоптывая ногой. Капельница  вырывается и Света вставляет капельницу  назад, под рубашку. Под рубашкой  у Машуни целая путаница из прозрачных трубочек. Под  трубочками длинные синие шрамы. После операций. Шрамов много.  Маша почти не кушает. После химии аппетит у всех пропадает. Костя учился на педагога и строгим голосом грозит не дать гитару, если Маша не поест. Гитара для Маши аргумент и Машуня двумя ручками заталкивает в себя овсяную печеньку и запивает ряженкой. Маша не ест почти одиннадцать дней. Ей капают химию и она не ест. А когда мы уйдём, ей будет плохо и её стошнит. А Свете и Саше влетит от врачей за наш приход. У Маши сейчас совсем нет иммунитета и она лежит в отдельном боксе. Мы припёрлись в иммуноинфекционное отделение без масок и могли принести инфекцию. Учтём. В следующий раз прийду с маской.

Потом малышка снова сидит на железной старой кровати и перебирает струны. Струны мягким звоном в сердце отзываются. Света спокойным тихим голосом рассказывает Машину историю. Простую и страшную. У меня мурашки по спине от таких историй. Машенька сворачивается клубочком  и ложится на бочок. Устала. Нам пора уходить. Хочешь, Костя научит тебя играть на гитаре? Научишь её, Костя? Ну если Маша захочет - научу. Научить тебя играть на гитаре? Хочешь, чтобы мы ещё приходили, Маш? Что скажешь?  Приходить ещё? Машенька молчит.  Долго молчит. И еле слышно шепчет. Приходите. Лучше приходите.
 
Подмигиваю ей.  Прийдём. Обязательно. Ты только держись.

Синяя Жирафа сидит напротив меня и ждёт. Сейчас допью кофе и заберу её с собой. В музыкальном магазине нас ждёт  укулеле. Мы едем к Маше.