Фрагменты недавней истории. глава 4

Щекотал народу нервы
Девяносто первый год –
Кто в России завтра первый?
Кто во власти стал банкрот?

На дворе стояла осень…
И уже седой мороз
Пробирался между сосен
К нам надолго и всерьёз.

В лесу рыжики глядели
С любопытством из-под куч…
А в Лефортово сидели
Недодумавшие путч.

Переспелостью арбуза
Раздражал уже Союз.
Видно стал он всем обузой,
Как ненужный лишний груз.

Штаб Союза был разгромлен.
Без него, как дурачок,
Президентом лишь по форме
Оставался Горбачёв.

В это время он, формально
Наш Советский президент -
Для процессов ритуальных,
Для страны, которой нет.

Осень… Грустно и тревожно.
Так обычно на Руси.
Трактом движемся дорожным
По просторам: «Гой – еси !...».

Под ногами лист опавший
О несбывшемся шептал,
И кому-то вождь вчерашний
Своим статусом мешал.

Быть Союзным президентом,
Не влияя на Союз –
Будет веским прецедентом
Мировой вызвать конфуз.

* * * * *
Русским западом считался,
Белой Русью назывался
Мелодичный и певучий
Край империи могучей.

Ели здесь были погуще,
Чем в лесах у россиян.
Президентов ждали в Пуще
Как заезжих марсиан.

Егеря ловили рыбу
Президентам на обед…
Вот, Шушкевич в Пущу прибыл.
А за ним и гости вслед:

Не бароны – фараоны,
Даже, вроде, не князья…
По каким таким канонам
В Пущу съехались друзья?

Беловежские картины:
Птиц несметных голоса,
Ели, сосны и осины
Рисовали чудеса.

Заповедные косули
Появлялись тут и там,
Не боясь коварной пули,
Проносились по лугам.

Бор у речки примостился
Над студёною водой,
Беловежский зубр спустился
По тропе на водопой.

Белки зубра оглядели
И колючего ежа
С беловежских веток елей,
Как с седьмого этажа.

Вверху ястребы кружили
В первозданных небесах,
А внизу дела вершили,
Как разбойнички в лесах.

Первым выступил хозяин
И сказал такую речь:
«От Москвы и до окраин
Будет много наших встреч.

Но вот эта, я надеюсь,
Уже, может, через год
Станет всех других важнее
И в историю войдёт.

Не приснилось бы такое
Сорок, двадцать лет назад:
СССР как, может, Троя
Принять ту же участь рад.

Что бы стало, если б песня
С беловежских рубежей
Полетела мимо Пресни,
Мимо сталинских ушей?

Чтобы стало, если б мысли
Непристойного ума
Тридцать лет назад повисли
На хрущёвские дома?

А теперь мы сами баре.
И, надеюсь, навсегда.
Будем жить как государи,
Называться – господа.

И зачем нам Карабахи,
И зачем нам Фергана?
Ближе нам свои рубахи,
Хватит водки и вина.

Хватит нам свои рейтузы
С чужой задницей сличать.
Есть у нас куски Союза,
Есть у каждого печать.

Знаю, Лазарь Моисеич
Раньше б Сталину сказал:
«Хоть не глуп этот Шушкевич,
Но бессовестный нахал».

Суслов тоже бы отметил
Немаркситскость моей речи.
Ну, да Бог с ними… Они
Пережили свои дни.

За Шушкевичем поднялся
Украинский президент
И улыбкой расписался
В исторический момент.

Самостийной Украины
Он являл собою дух –
Весь блестящий, как с полтины,
Украинский Вини-пух.

- «Нам не надо биться лбами.
Это нам совсем не впрок.
Нам не надо поле брани…
Лучше праздничный пирог.

Чем топтать напрасно ноги, -
Молвил дальше «Вини-Пух», -
О военные дороги
И кормить при этом мух,

Надо лучше нашим странам
Жить в доверье и любви.
И не нам ли знать, славянам –
Нету блага на крови.

Чую я, нам скажут люди:
«Торговаться – не беда…
Крым, как есть, пускай и будет
Украинским навсегда.

Много русских там? И что же?
Это вряд ли аргумент…
Да и русского, похоже,
Государства в мире нет.

Украинцев тьма в России…
И компактно, ведь, живут
В Благовещенске, Сибири…
Мир домам их и уют.

От ракет нам мало проку.
Я об этом всем кричу…
Пользы мало… Хлопот много, -
Выговаривал Кравчук.

- Пусть берёт их все Россия,
Охраняет наш покой…
А даёт нам, что просил я…
Дважды платит, кто скупой.

На горилку обменяем
Ваш товар недорогой…
А потом все погуляем,
Если нефть польёт рекой».

Не найдя в лице каприза
У надменного Бориса,
Кравчук дальше продолжал,
Но свой пафос не сдержал:

«Мы за многое в ответе!
Укрепится наш альянс,
Если газовые сети
Будут общими у нас.

Хватит жить большим колхозом!
Малоросс, великоросс
Скинут, если надо с воза
То, что тянет к земле воз.»

Ельцин, как игрок и воин,
Победивший на войне,
Был поэтому доволен
И беспечен был вдвойне.

Глядя в рюмку, без конфуза
Борис громко произнёс:
«То, что нет уже Союза,
Понимаешь, не вопрос…

Из поездки надо будет
Заповедной взять земли,
Да своих поставить судей,
Чтоб интриги не плели.

Чтоб из Пущи этой дальней
В Кремль я прибыл как герой,
Заключим Союз формальный
Мы втроём между собой.

Пусть Союзом новым будет
Союз наших государств…
И никто нас не осудит,
Да ещё и нам воздаст.

Пусть без дела остаётся
Ненавистный Горбачёв,
А мы плюнем, как ведётся,
Через левое плечо.

И за это надо выпить –
Это важная деталь,
Чтоб я мог согласье видеть,
Чтобы было всё как встарь».

В Пуще ворон вдруг закаркал,
Нарушая чей-то сон,
Филин ухнул, как заплакал,
Под хрустальный перезвон.

Белки в ёлках завертелись,
Будто в мачтах корабля…
С ёлок шишки разлетелись,
Будто вздрогнула земля.

Ёж надолго закопался
В беловежскую листву,
Заповедный зубр собрался
В путь от речки за версту.

Хрюкнул непереводное,
Беловежское кабан
И пошёл от водопоя
В поглощающий туман.

Тот туман в реку спускался,
Растекался по воде…
А за облаком казался
Будто кто-то на кресте.

 


* * * * *