Пал Палыч

Грохоча, как на большой пирушке,
Танки мяли спелые поля;
Три противотанковые пушки
С ходу растоптали, веселясь.

И бежал от них седьмые сутки
С тех  орудий боевой расчёт;
Пыль одна лишь в лёгких и в желудках,
По патрону для себя напересчёт.

Брошенная кухня полевая
Сиротливо  грелась   у плетня:
Вот пустая, - как бы извинялась  –
Уж простите, соколы, меня.

За плетнём подсолнечное масло,
В спешке позабытое, нашли.
Огурцами найденными хряская,
Запивали маслом, когда шли.

Застилалось небо пеленою...
Как же на восток был труден путь.
Нараставший рокот за спиною
Не давал им права отдохнуть.

И давились хохоча на башне,
Растоптав (присевшими в кустах)
Двух больных отставших, в муках страшных,
С пятнами на спущенных штанах.

Гордо обсуждали, полагаю,
Как страшны их танки для врага...
Но настала полоса другая -
Так комбат тот бывший излагал.

Нет его, а память всё коробит...
Нет лесхоза, где Пал Палыч мастерил.
Ну, а сколько танков он угробил -
Даже когда пил - не говорил.

Так со смертью рядом - до Победы,
До села - где смелый жил мужик.
Но  гуся  прикончить звал соседа...
Знал, как хочет гусь ещё пожить.