Виктория Мирошниченко Луганск

Виктория Мирошниченко Луганск

Мирошниченко Виктория Анатольевна  родилась  и проживает по настоящее время в городе Луганске. Состоит в  Межрегиональном СП (МСПС). По  образованию – врач-терапевт, работает по специальности. Автор нескольких книг стихов, в т.ч. «По следам неба», «За день до горя», участвовала в работе над составлением  коллективных сборников «Нет дороги окончания…», «В ритме сердца», «Шутить изволите?». Награждена почетным дипломом «За большие заслуги в области литературы и за подвижническую деятельность, направленную на укрепление единства славянских народов»; лауреат литературной премии имени Владимира Сосюры (за переводы с украинского из Ю. Кириченко), а также премии  имени Михаила  Матусовского.


***
Мы были не знакомы  - ты и я:
Ты – выпускница в платье с белым бантом,
А я – студент, взахлеб читавший Канта,
С ним спорящий о сути бытия.
Нас вел июль ромашек и стрекоз
К знакомству; ожидали фильмы, пляжи,
Дурачества, ребячьи эпатажи,
Смех, газировка и слова, всерьез
Осмысленные нами: «муж», «жена»;
Вихрастый сын, в чьем дневнике – пятерки…
Мне застегнула ворот гимнастерки,
До встречи дня не дотянув, война.
Окоп. Огонь. И чей-то белый бант
Повис перед глазами пеленою.
И небо я перешагнул ночное,
И понял все, в чем заблуждался Кант.
Ты проводила взглядом ту звезду,
Из медсанбата выйдя на минуту…
Прости…Цветком победного салюта
К твоим ногам я в мае упаду.

***
Деревеньку ту Солнцевкой звали:
Солнце – в небе, в затоне зеленом,
А одно из  печи вынимали
Каждый день с неизменным поклоном.
Пахло первое царственным зноем,
А второе – дремавшею ряской,
Ну а третье – такое земное –
Повседневной заботой крестьянской.
И ничуть это не было странным:
Каждодневно любое старалось,
Чтоб за крепким столом деревянным
Вечерами семья собиралась…
День закрыла гудящая стая,
Вместо дома с затоном – воронки,
И никто не прочтет, причитая,
Две, спешащих с фронтов, похоронки.
Жаль, не все уберечь удается,
Счет потерям ведем в настоящем…
И горюют два брошенных солнца
О собрате – горячем, хрустящем.

***
Ночь укрыла поле тишиною,
Завернувшись в черное до пят…
Посланные в «никуда» войною
На пути в бессмертье крепко спят.
Встаньте прямо и расправьте плечи,
Устремите взгляды на восток:
Боги загасили звезды-свечи,
Задрожал рассвета лепесток.
Видите – покоя не нарушив,
Не коснувшись неба и земли,
Ваши упокоенные души
Ровным строем в облаках прошли…

***
Ночь. Сожжена последняя свеча,
Храпят за тонкой стенкой оккупанты…
                А балерина встала на пуанты:
                Вся – лепесток на стебельке луча.
В слой пепла обратились города,
Не отыскать в них ни воды, ни хлеба…
                Слепой художник  пишет кистью небо,
                Которого не видел никогда.
Напялив безобидности парик,
Терзают мир правители-уроды…
                А старый доктор принимает роды,
                Готов и жизнь отдать за первый крик.
Состав смертей покинул свой вокзал,
Промчалась гибель под секретным грифом…
                Смычок порхает над точеным грифом,
                И брызжут ноты, словно слезы, в зал.
Ползет войны безжалостный удав,
Оставив разрушенья и потери…
                Пещерный человек рисует зверя,
                Творцом себя впервые осознав.