Дом

В душе дрожит лист сентября,
Не важно то, что скоро лето.
В росе купается Заря,
И тихо льется песня где-то.

Пройдут часы и день затих,
Во всех домах зажгутся окна.
Чужое счастье светит в них,
Растут вьюнки, стеблей волокна.

А пригорке древний дом,
Стоит в тумане неподвижно.
Все замерло и пусто в нём,
Заброшен он давно, как видно.

И старый клён уже засох,
В саду не слышно птичье пение.
Лишь на деревьях седой мох,
Укажет стрелкой направление.

Плетень весь сгнил, в траве лежит,
Валяется горшок чугунный.
И гвоздиком к крыльцу прибит,
Прозрачный лучик майский, лунный.

И странно в комнатах пустых,
Увидеть брошенные вещи.
Лежит печально пыль на них,
Живут в которой только клещи.

С иконы темной, что в углу,
Глядит Иисус сердитым взглядом.
Газет обрывки на полу,
Ботинок рваный чей-то рядом.

Скрипучий шкаф, комод и стол,
Накрытый скатертью-клеенкой.
За печкою ухват и кол,
Покрытый весь спухою тонкой.

И рядом раритет-сундук,
На нем лежит тулуп и шапка.
Под потолком повис паук,
Сухая муха, чья-то лапка...

А за окном один бурьян,
Все заросло и сад стал душен.
Сарай скосился будто пьян,
Он больше никому не нужен.

Прошли года и Дом затих,
Как новый рубль Луна катилась.
Открыты ставни и на них,
Холодным светом серебрилась.

В душе дрожит лист сентября,
Не важно то, что скоро лето.
Здесь побывала я не зря,
И память вдруг, вздохнула где-то.