Глубина - место малолюдное

В последнее время участились всплывающие отовсюду жалобы на то, что люди всё усложняют. Но обернитесь вокруг. Всмотритесь в краски прохожих, вслушайтесь в отдаваемую пустоте на помывку посуду, использованную после разговоров, поймайте оставшиеся крошки. Пообщаетесь друг с другом. Всё упрощается. Заметьте, как мало осталось той глубины, что когда-то была привычным продуктом. Мне страшно. Страшно от того, что люди больше не хотят нырять и изучать трудные и опасные пути своего океана, существования, что составляет их жизнь. Они хотят берегов. Красивых заливов, ярких шезлонгов, горячих тел, холодных напитков. Погромче звук, потише слово. Они подбегают к волне и тянут её за водяную мышцу, играясь и брызгаясь в потоке веселья. И это неплохо. Мне нравится бегать с ними по берегу и пинать незамысловатый мяч, отскакивающий так непринуждённо и звучно. Знаете, в этом есть свой вкус. Но как им не надоедает всё время находиться у океанов, так и не испробовав глубину. Что там, за волнами, за ребристой корочкой, царапающей отражающимся светом глаза? Что там, за слоем звуков и криков, шума и гудящих приёмников?
Опускаемся. И вот уже после метрового погружения всё приглушается. Здесь плавает группка океанических туристов. Глубже - единицы. Ты погружаешься в недры, в сердечные камеры океана, а там - тишина. Тонкая линия звука. Приятного, еле уловимого. Здесь сильное давление, но твои лёгкие натренированы, поэтому дыхание воспроизводится без затруднений. Гул, что ещё несколько метров назад пытался пробиться сквозь толщу мыслей, запутываясь и погибая в плотных слоях водной материи, растворился в гуще событий, поселившихся чуть выше океанического дна. Здесь много ответов на те бесконечные вопросы, которые люди уже не могут произносить даже вслух, пытаясь столкнуть серьёзные темы ярким жёлтым мячом за горизонт их песочного тёплого существования. Брызги летят в разные стороны, и они смеются, они веселятся, кидая в воздух сандалии, пестря веснушками на лицах. А лица такие запечённые, словно шипящие поджаристые блины на сковородках, а за ними тёмные комнаты, в которых нет электричества. Оно перекрыто. Их языком, их упрощением. В комнатах мрак и тишина. Не изученные владельцами проходы. Заперты на замок. На неимоверное количество задвижек. Не входить. Не стучаться. Стуки так раздражительно действуют на виски. Что вы? Зачем там копаться? Оставьте. Не напоминайте про комнаты. Отойдите от двери. Там то, в чём рыться болезненно. Сложно. Просто забудьте про комнаты. Про океан - тем более. На берегу всё понятно: вот песчинки, вот полотенца, вот питание, вот место для плавания. Нырять - слишком опасно. Нужна тренировка лёгких, нужны открытые комнаты. Тихо. Пусть внешние звуки заглушат стуки в двери и в окна. Мы высыхаем на солнце от брызг. Заплывать за буйки и изучать нутро - ни к чему.
 
И вот ты сидишь на грудной клетке огромного, глубоко вдыхающего густые потоки среды океана и проводишь пальцем по дрожащему горлу, ловишь вылетающий свет из его синих зрачков и смотришь в переливающийся разноцветными красками волос. Распутанные локоны обвивают твои ноги, и ты сидишь. Причесавши океанические пряди, дошедши до заколоченных комнат сознания, открывши водные жилища и освоившись там, поднимаешь голову вверх и мысленно тянешь их за собой, хватаешь молча за пятки, а они выдёргиваются, отшучиваясь выбегают на берег, к своему шезлонгу, к своему тёплому полотенцу, пиная набегу жёлтый мяч, не способный утонуть и постичь глубину океана.