Генри Лонгфелло. Данте

Тосканец, в мрачных бродишь ты лесах,
Задумчивы шаги, печален гордый взгляд,
Суровы помыслы и душу бередят,
Восстав, как в гробе Фаринатов прах.
Твои сонеты словно трубный глас,
А сердце чувствам отдано земным,
В нём милость дарит небесам святым
Хвалу, как звёзды утру в ранний час.
Я вижу мысленно: суровый бледен лик,
Ты подле фра Хиларио поник
В тот час, когда ограду золотит
Монастыря закатный солнца блик.
"Что ищешь тут?" - тебя тогда спросил он,
И сквозь решётку ты ответил: "Мира!"


Henry Wadsworth Longfellow. Dante

Tuscan, that wanderest through the realms of gloom,
With thoughtful pace, and sad, majestic eyes,
Stern thoughts and awful from thy soul arise,
Like Farinata from his fiery tomb.
Thy sacred song is like the trump of doom;
Yet in thy heart what human sympathies,
What soft compassion glows, as in the skies
The tender stars their clouded lamps relume!
Methinks I see thee stand, with pallid cheeks,
By Fra Hilario in his diocese,
As up the convent-walls, in golden streaks,
The ascending sunbeams mark the day's decrease;
And, as he asks what there the stranger seeks,
Thy voice along the cloister whispers, "Peace!"