Дьяволица

Пристегнув на себя
крылья ворона, тихою ночью,
посадив немоту
в тонкий рот серпантином узла,
сладкой болью скорбя,
разрывая туманы на клочья,
я нырнул в темноту
аватаром летучего зла.

Вот и дом на холме
окружённый густыми кустами.
Вот речной водоём
и балкона ажурная дверь.
Приземлившись во тьме
между небом и клумбой с цветами
я в оконный проём
прошагнул, как крадущийся зверь.

Дорогие шелка
расстилались густым покрывалом.
Синь породистых глаз
в бесконечность смотрела из рам.
Утончённость, слегка,
здесь витала по сумрачным залам.
Блеск фарфоровых ваз
отражал их таинственный шарм.

Передёрнув ремень,
сдвинув крылья в подобие фрака
и наполнив глаза
светом звёзд из далёких миров,
словно мягкая тень,
освещённый энергией мрака,
отключив тормоза,
я откинул портьеры в альков.

Много видел я поз,
но такой не дышал красотою.
Словно в дивных мирах
Афродита на миг прилегла.
Вся в букетах из роз,
изумрудно блестя наготою,
на пушистых коврах
дьяволица беспечно спала.

Я восторг осадил
и на ключ поскорей запер дверцу.
Выпил чашу вина,
чтобы с глаз поубавить лучи.
Но её разбудил
гром свирепо стучащего сердца
и взметнулась она
белой гарпией в чёрной ночи.

Лютым вороном страсть
била гарпию в нежное тело.
Дикой злобой горя
защищалась она от атак.
Но коварная власть
победила на грани предела.
И, бессильно скорбя,
дьяволица раскрыла свой мак…