ДРУГ

Закопаны мечи и стрелы сожжены,
Повешены щиты на стены,
И за туман ушли те отблески войны,
Что кровью жгучей наполняли вены.

Забыт уж скорбный плач, и сожаленья стон,
И друга взгляд, что был прощальным,
И как трещал дергач, когда я был пленён,
А после заклеймён отчаяньем.

В узилище сыром, без света и тепла,
Цепями скованный навечно,
Я вспоминал о том, как жизнь моя прошла,
И где закончится она, я знал, конечно.

Все пытки я терпел, мечтая чтоб Она
Моих коснулась губ кровавых,
Но мой палач хотел насытиться сполна,
Он жаждал власти, жаждал славы.

И дух мой улетал в далёкие края,
Пока терзали плоть  немую,
На миг свободен был, но вновь в огне горя,
В действительность я возвращался злую.

Не ведал я тогда, часы прошли иль дни,
В агонии я жил, на грани,
Не помня лиц, имён своих друзей, родни,
Одна лишь тьма и боль родными стали.

Но вдруг увидел я знакомые черты,
Сквозь мрачную завесу, осторожно
Мой верный друг к губам подносит мне воды,
Лицо его сурово и тревожно.

Наверно всё обман, всё козни палача,
Поверить я не мог в спасенье,
Но друг трясёт меня, толкает сгоряча,
Ведь роковым быть может промедленье.

Без пут, но и без сил я легче был пера,
И друг меня просил, крепиться,
И нас двоих тогда надежда погнала,
Но в подземелье вспыхнула бойница.

Погоня, не уйти, но спрятаны следы,
От чутких гончих псов водою,
Свобода за рекой, за тенью той гряды,
Но видно, что судьба моя была такою.

Настиг проклятый враг, настиг он нас врасплох,
В ущелье тесном попали в окруженье,
Я был распят борьбой, устал, ослеп, оглох,
И не годился больше для сраженья.

Тут друг блеснул клинком, и яростно крича,
Он в бой пошёл, всё в жизни проклиная,
И потекла ручьём кровь недругов с меча,
Но не было врагам конца и края.

Я видел, как мой друг упал, десятки стрел,
Мгновенно впились в грудь героя,
Я видел его смерть, и как я не успел,
Закрыть его своей спиною.

Ну, вот и мой конец, подумал в этот миг,
И счастлив был уйти за другом,
Но зазвенел в горах рог боевой, возник,
Строй всадников и каждый с луком.

И сотни лёгких стрел засыпали врагов,
А раненых мечом добили,
Я понял, что они пришли с тех берегов,
Где их бессмертный род живёт и ныне.

Мой друг лежал в крови, они за ним пришли,
Он родичем им был, был братом,
И в их глазах пылал огонь былой зари,
Но в скорбный этот миг он стал закатом.

Они не лили слёз, не проклинали час,
Лишь скорбно наклонили лица,
Я рассказал им как их родич меня спас,
Но с этой участью не мог смириться.

Они вздохнули лишь, здесь нет твоей вины,
Он сделал выбор свой, хоть горький,
Улыбки были их печальны и бледны,
А голоса всё также звонки.

От боли и тоски, как скошенный косой,
Я рухнул от горячки острой,
И долго бредил я и видел как живой,
Мой друг зовёт меня на остров.

А позже я узнал, две ночи и два дня,
За жизнь мою боролись чародеи,
Очнулся во дворце лесного короля,
А в голове туман наполовину с хмелем.

Я принят был как гость, как родича их друг,
Ходил я, горделив и важен,
Но словно в горле кость, ведь от душевных мук,
Не скрыться средь бессмертных даже.

И поклонившись, я покинул светлый дом,
Одаренный советом и дарами,
Там хорошо жилось, но всё казалось сном,
И о другом напоминали шрамы.

С тех пор я потерял надежду и покой,
Тревога жжёт мою потерянную душу,
Вот я уже старик, израненный седой,
Но память снова просится наружу.

Я брежу своим сном, и вижу этот остров,
Белеют паруса высоких кораблей,
И там мой друг живой шагает по помосту,
И машет вновь  рукой, рвя душу всё сильней.

Но тут я понимаю, а в сердце радость встречи,
Стою я рядом с другом и руку ему жму,
И верю, раны все залечит этот вечер,
И мы идем, как прежде, вдвоём встречать зарю.