Едва прозрачен занавесок ситец...

Едва прозрачен занавесок ситец,
и сквозь него видна рассвета завязь.
Я умоляю, только не проснитесь:
пройдёт очарование – отчаюсь.
Вы просто в полудрёме отзовитесь,
и я на зарево любви позарюсь.
Вы просто в полудрёме отзовитесь,
и я на зарево любви позарюсь,
как на руно Ясон – афинский витязь.

Рассветы ныне раньше наступают,
всё ближе лето, потому короче
те ночи, что нас вкупе выкупают,
чтоб с облаками в вышине ворочать.
Они по травам росы рассыпают,
и в сердце слова оставляют прочерк.
Они по травам росы рассыпают,
и в сердце слова оставляют прочерк.
Так корабли в Колхиду уплывают.

Что пели Каллиопа и Эрато,
когда Арго, Элладу покидая,
шёл на восток, к восходу от заката?
И билась гулко в борт волна седая,
морская гладь рябела от накатов,
и гнуло мачты небо, наседая.
Морская гладь рябела от накатов,
и гнуло мачты небо, наседая
на паруса и плечи аргонавтов.

Поблекли звёзды. Гесиод отложен,
Вы спите. Это утро чем-то ново.
Миф древний в нашей жизни невозможен,
она давно иная и другого
сюжета ищет, что уже несложен.
Не сложен, а изъят из смысла ножен,
изнежен, измельчён, избыт, изношен,
лишён чего-то  дальне-дорогого.
Я оставляю на дороге ношу
и к Вам иду без сердца и без слова…